Любовь с ангелами. Повесть стюардессы
– А вы, что? Простите! Вы кто, русский?
– Нет, я вьетнамец узкопленочный. Что, по моей пьяной роже не видно?
Только сейчас вижу в глубине кабины, за тонированными стеклами, действительно русского.
Это неуловимо, но я их определяю мгновенно и безошибочно, где бы их невстречала и как бы они не рядились: в Гонконге и Сингапуре, на Мальте или в Белграде. Все тот же широкий размах, удальство и кураж. А более всего это вечно пьяные глаза и громкая русская речь.
Все еще не решаясь на что‑то, я оборачиваюсь к Зоряне и поясняю ей ситуацию.
Наш джентльмен, явно нетерпелив и вновь приглашает в машину.
– Садитесь, садитесь! Я добрый, красивых девчонок не обижаю. Ну, что же вы? Садитесь, а то я своим автокондиционером все задницы вьетнамские заморожу.
Он пытается говорить уверенно, а сам запинается на словах о кондиционере.
Тяну Зоряну за собой в машину, и мы попадаем в приятную прохладу. Машина срывается с места и мчит по шоссе. Знакомимся.
Он, бизнесмен, работает во Вьетнаме уже несколько лет. На мой вопрос о своем бизнесе он поворачивается ко мне, опасно и почти не удерживая руль, насмешливо отвечает, что его «пизенез», как он говорит, кормит его и его вьетнамских друзей. Главное, утверждает он, все делать спокойно, с умом. А потом он спрашивает меня, зачем нам надо в город. Отвечаю, что хотели искупаться, но не нашли в гостинице купальники подходящих размеров, поэтому едем в город, чтобы их купить. Артур, так зовут нашего провожатого, оживляется…
– Во, что девчонки! Едем ко мне, и я вас на катере в такие места повезу, закачаетесь! Вы когда ни будь, отдыхали в открытом море на необитаемом острове?
Пробую возражать… Но он не слушает, начинает описывать те места, куда собирается нас отвозить.
Пока он расписывает сказочные острова, советуюсь с Зоряной. Решаем, что пусть отвезет к себе, а оттуда мы сможем легко выбраться в город.
Внедорожник, не сбавляя скорости, врывается на улицы города, и ловко увиливает от редких машин и потока мотобаев, местных мотоциклистов. Скоро он останавливается перед воротами виллы, с высоким забором. Артур опускает стекло и, высунув руку, с ключами, автоматически открывает ворота.
За нашей машиной ворота автоматически закрываются. Заезжаем во двор.
В ГОСТЯХ У АРТУРА
Вилла довольно большая и очень красивая. Во дворе бассейн, небольшой садик с карликовыми деревцами и чудесными зелеными скульптурами животных. Двор весь засыпан белыми гравийными камушками.
Как только выходим из машины, к нам босиком из глубины комнат, приближается красивая вьетнамская девушка. На ней легкая, почти прозрачная пижама, а под ней отчетливо видны беленькие бюстгальтер и трусики. Она, жестами, тут же приглашает нас в дом и усаживает за низкий красивый столик. Через несколько секунд подает нам прохладный чай со льдом.
Артур, на вьетнамском, о чем‑то распоряжается и выходит. Мы сразу отмечаем, что он здесь строгий и полноправный хозяин.
Пьем холодный чай и осматриваемся.
Обстановка богатая. В гостиной помпезная мебель, колониального стиля, резная, из красного дерева. Резная скульптура и даже картины. Вокруг все величественно и очень красиво.
Как только мы допиваем чай, все та же красивая девушка нас жестами приглашает за ней следовать. Мы попадаем в какую‑то примерочную комнату. Вдоль стен большие шкафы с раздвижными дверцами, а в них аккуратно развешены платья, блузки и еще что‑то женское, всего так много, что у нас сразу же разбежались глаза. Причем, вся одежда новая, с бирками, все это разнообразие наших размеров, а не вьетнамского. Красивая девушка улыбается, снимает с вешалки платья и жестами нас приглашает примерить то, что нам нравится.
Зоряна и я ничего не понимаем, но наше женское любопытство и приглашающие жесты девушки быстро включают наши желания.
Мы женщины, и почти свободные. По крайней мере, мы так можем думать еще целый месяц и нам хочется одеться красиво и немножечко пофлиртовать. Вот что значит свобода для красивой женщины!
Мы, особо не задумываясь, раздеваемся до белья и начинаем по очереди примерять чудесные изящные платья, костюмчики. Прикидываем, обмениваемся мнениями, перебирая красивые вещи, тщательно рассматривая себя, разодетыми, перед большим зеркалом, почти до самого потолка. Красивая девушка подает нам вешалки для белья, тремпеля с чудесным нижним бельем, которое мы примеряем с Зоряной по очереди. При этом то я, то она полностью обнажаемся перед зеркалом. И пока кто‑то из нас сверкает, я замечаю, что наша прекрасная девушка бесстыдно рассматривает наши обнаженные тела. Так, они поступают бесстыдно всегда и ведут себя словно маленькие дети…
Наконец, нам предлагают купальники, которые так откровенны и сексуальны, что я с волнением примеряю и никак не могу успокоиться в выборе. И тот хорош и этот… А вот этот совсем бесстыдный и почти полностью открывает мои прелести, лишь скрывает маленькими кусочками ткани самые интимные подробности моего тела.
Пока мы примеряем одежды и купальники, красивая девушка откладывает в сторону те вещи, которые нами отмечены и те, что понравились. Та же судьба постигает купальники. Наконец, мы заканчиваем и пока мы облачаемся в наши привычные одежды, красивая девушка, с ворохом тряпок, исчезает.
Мы с Зоряной возбуждены примеркой, обсуждаем, но сходимся с ней во мнениях, что не понимаем, в чем, же здесь дело.
Я ее спрашиваю, но и она отвечает, что все это как‑то странно и непонятно. И девушка эта тоже, и она куда‑то пропала… Совещаемся и решаем не ждать, а самим выбираться в город. Выходим в коридор и неуверенно шагаем в сторону комнаты, где пили чай… К нашему величайшему удивлению мы все еще не можем выйти из коридора, который, петляя, приводит нас к лестнице, уходящей под дом. Я настороженно опускаюсь на две ступеньки, нагибаюсь и вижу продолжение длинного коридора в подвале.
В коридоре светло и лучики дневного света, пробиваясь, через узкие прорези в стенах, ярко освещают кирпичную стену подвала.
Спрашиваю Зоряну о том, будем ли мы спускаться или вернемся? Она предлагает вернуться, а я говорю, чтобы она обождала меня, пока я спущусь, огляжусь и тут же вернусь.
Медленно и неуверенно спускаюсь в подвал, переступаю крутые ступеньки. Когда становлюсь ногами на пол, то первое время ничего не понимаю. Вижу длинный и узкий коридор с кирпичными стенами под всем домом, а в конце, метров через двадцать, двадцать пять, тупик, заложенный толстыми, деревянными колодами. Коридор на всем протяжении хорошо освещается. С одной стороны, у него бетонная стена, а, с другой стороны, кирпичные простенки, чередуются комнатами, в проемах которых я вижу решетки.
