Любовь в Екатеринбурге

Люба проснулась под открытой форточкой, в щелях деревянной рамы свистел холодный ветер, отчего ноги сильно застыли, но не это её беспокоило, а какое‑то тревожное чувство закралось в стены комнатки. На следующий день в назначенный час Роман подошёл к кафе, но Любу не приметил. Он зашел внутрь, чтобы почитать меню, через десять минут снова вышел на улицу, но место, где он ожидал её встретить, продолжало пустовать. «Позвонить или уйти?» – гадал юноша. Спустя пятнадцать минут в нетерпении он достал сигарету. Неожиданно из кафе вышли две девушки: первую он не приметил, но вторую запомнил в один миг. Это была высокая рыжеволосая бестия, выделявшаяся большим округлым бюстом, по крайней мере, это то, что Роман и смог запомнить. Её подруга отдалилась, но вторая вернулась назад:

– Вы кого‑то ждете?

– Да, коллега запаздывает, – замялся Роман и бросил сигарету.

– Всё ясно. Кстати, рекомендую Вам с коллегой попробовать пирожное «Rendez‑vous», – девушка подмигнула и, не спрашивая разрешения, взяла у Романа новую сигарету, а затем вальяжной походкой догнала подругу.

– Как‑нибудь встретимся? – машинально крикнул Роман.

Теребя густые волосы, Роман поглядел на часы. «Неужели она забыла?» – разочарованно подумал он и снова зашел в кафе. В дальнем углу в коричневом вязаном платье с убранными в пучок волосами девушка неуютно сидела на стуле, беспрерывно оглядывалась по сторонам.

– Вот я, слепой, – развёл руками Роман. – Люба, всё это время я ждал тебя на улице, представляешь? Как неловко‑то получилось! Сейчас я это исправлю, заказывай, что хочешь, но рекомендую взять пирожное «Rаndevozas», – язык заплёлся, выговаривая французское слово.

– «Рандеву»… Я подумала, что ты не появишься, – с грустью ответила Люба. – Возьму пирожное «Le cafe», вчера ты предлагал его. И капучино, пожалуйста.

– Как скажешь, – Роман отправился оформлять заказ, как будто смог проникнуть в её беспокойные мысли, а вернувшись с десертом, добавил: – Какое прекрасное платье, тебе оно очень идёт.

Девушка ожидала новых комплиментов, но мужская речь полилась как трель соловья рассказами о будущей карьере, про его мечты о поездке в Европу, о хваленых множеством поклонниц мышцах, которые он качает в спортзале. Люба решила перебить сладкую песню, начав рассказ о себе.

– Весь мой класс, в котором я училась, обожал географа, ну, или почти весь. Оставался один буйный одноклассник, всё отрицал, что ему на уроках твердили. Он даже как‑то сказал, что Земля наша квадратная, а никакая не круглая, на что учитель ответил: «Всё верно, Земля не круглая, она имеет форму эллипсоида, а вот, что это такое, ты мне на следующем уроке расскажешь».

– Он рассказал?

– Следующий урок он пропустил, доказывая всем, что географ не имеет права спрашивать про эллипсоид, – засмеялась Люба.

– А наш классный руководитель часто вызывал мою маму в школу для бесед. Отец никогда не приходил, и вообще, семья была у него на втором плане. Сейчас родители в разводе, отец живёт с другой женщиной. О чём я болтаю?

Молодой человек отвернулся и посмотрел в окно этого маленького заведения. Древняя высокая сосна прикрыла панорамный вид, но сквозь игольчатые ветки мерцали дальние разноцветные крыши вновь построенного детского сада.

– Как хорошо, что сегодня выглянуло солнце, надеюсь, ноябрь будет не таким тоскливым, как в прошлом году: снег без конца выпадал, потом таял, потом опять заполнял дороги, на которых получалась пыльная каша, – сказала Люба, пытаясь мягко сменить неудачную тему для первого диалога.

– Может, прогуляемся, пока погода позволяет?

Люба спешно допила капучино, оставив след алых губ на кружке и крошки съеденного пирожного. Пара гуляла по свободному парку, девушка в коротких ботинках не раз наступала на лужи, отогревшиеся под бледным солнцем.

– Так ты говоришь, что уехала бы в Бразилию? – спросил Роман.

– В Мексику, хотя с радостью посетила бы Бразилию, только денег не хватает. Я бы уточнила, что даже на перелёт не хватит, разве на чемодан и пару футболок, но, как говорится, мечтать не вредно. Я охотно соглашусь на то, чтобы поучаствовать в бразильском карнавале или просто наблюдать за этим представлением, наполненным энергией, которой точно хватит для заряда на всю уральскую зиму.

– И какой же твой любимый танец?

– Румба, или нет, скорее ча‑ча‑ча, – Люба, касаясь мужского плеча, выводила тонкой ножкой танцевальное па. – Вообще, все танцы отражают чувства партнеров, их эмоции.

– Да? Тогда мой любимый – это танго, хотя, постой, фламенко мне больше нравится. Я готов весь вечер смотреть на женщину, танцующую фламенко, в этом танце столько страсти.

– Страсть мимолётна и всегда заканчивается, – уверенно сказала Люба.

– Но любовь рождается из страсти.

– Может, ты прав, – девушка взглянула на Романа.

Только сейчас она рассмотрела его глаза. Светлые невидимые брови вырисовывались над широко открытыми глазами. Цвет глаз переливался: то ли голубые, то ли зелёные, словно хамелеон они меняли свой оттенок, светлые ресницы хлопали по векам, пытаясь скрыть всплывающие мысли. Юноша обнажил зубы, очаровав голливудской улыбкой. Доверчивыми глазами она вопросительно смотрела на него, ни о каком танго или фламенко она не хотела больше говорить. Широкие плечи, атлетический юношеский торс – как всё банально, и внешняя красота – не это главное, как твердят все теоретики, но глаза тянутся к красивому и идеальному.

Роман обнял девушку за талию, наклонил голову и… Они оба уже ничего не понимали: он ощущал её узкую талию, её дыхание, гладкие волосы ласкали его руки, а она воспринимала лишь ноты резкого одеколона и боль от мужских рук, сильно сжавших её тело. Страстный поцелуй влюбленных длился непомерно долго для проходящих мимо людей, старушки судачили, школьники улыбались. Но для этой пары он пролетел в одно мгновение.

– Пойдем ко мне в гости, – предложил Роман.

– Я бы с радостью, – замялась Люба, – но я договорилась с сестрой быть дома в два часа, ей нужна помощь.

– Тогда разреши мне проводить тебя до дома, – юноша взял её за руку, и они неспешным шагом отправились в направлении родительского дома.

По секрету сказать, дома её никто не ждал, и ни с кем она не договаривалась, сестра сама прекрасно справлялась с домашними делами. Для моего читателя главная героиня покажется совсем неопытной девушкой, хотя ей шел девятнадцатый год, и некоторые в этом возрасте даже успевали выйти замуж. А Люба так и блуждала по тропе невинности, не потому, что была привередливой мадмуазель, а потому что не нашла того единственного, кому можно довериться. Она являлась с точки зрения науки моногамным человеком, а со стороны человеческой морали не принимала измены. Как смешно смотреть фильмы, в которых пара уже на первом свидании, целуясь в губы, говорит друг другу: «Я тебя люблю». В жизни такие сцены редко встречаются, в основном эти фразы неискренни. «Я тебя люблю». Через какое время мужчины могут это сказать? Почему мужчины бояться признаваться в любви? Чего они бояться больше: услышать нет, не увидев после любимую, или быть отвергнутым на глазах других людей? Люба постоянно задавала себе эти вопросы.