Любовь в Екатеринбурге

К городу в такое счастливое время приблизился декабрь. В один из зимних дней пара шла по городскому центру, пылающему холодными огнями новогодних украшений. Ледовый городок предстал как сказочное царство вокруг наряженной ёлки. Покатавшись на горке, влюблённые присели на маленькую скамейку, еле уместившись вдвоём. Им казалось, что они снова превратились в детей, которые могут болтать о чём угодно, не боясь посторонних взглядов, и чем глупее вылетала фраза, тем радостнее становилось, наверно, потому, что исходила от чистого сердца. Потом соревновались, у кого выдыхаемые клубы пара из горячей глотки были больше размером, а после долго смеялись.

– Можно, конечно, и до рассвета сидеть как летом, но солнце взойдет не раньше десяти утра, – произнёс Роман. – Пора расходится, а то к восьми часам мы превратимся в ледовые фигуры.

– Рома, я думаю, тебе пора познакомится с моими родителями. Через неделю Новый Год – это хороший повод для встречи.

Под бой курантов за семейным столом с букетом блюд семья Указовых загадывала желания, поднимала бокалы шампанского, слушала взвизги Трошеньки, с удивлением смотрящего на сверкающий ёлочный дождь. Умеют ли мечтать годовалые младенцы? Может, где‑то на дальней обитаемой планете другое существо сейчас мечтает о таком счастье, которым наслаждалась Любочка. Но Романа так никто и не дождался в эту прекрасную ночь, наполненную любовью к ближнему и родному.

– Я был занят, правда, маме требовалась помощь, и… – оправдывался позже юноша.

– Я тебе верю, – сказала Люба и прекратила допрос.

Она предавалась крепким снам в квартире любимого все январские праздники. Но праздники пролетели, снова наступили рабочие будни, а после завьюжил февраль, выходные которого выделялись особым образом: восточнославянский праздник Масленица выпал на 14 февраля. Масленица знаменовала проводы зимы и встречу наступающей весны. В этот воскресный день Роман отправился с Любой на городскую площадь. Огромный столб тянулся к небу посреди каменного города, а крепкие юноши пытались залезть на него и сорвать заветный подарок. Зрители насчитали уже пять смельчаков, но достигнуть цели никому не удалось. Один из юношей разделся почти догола, и, оставшись в одних семейных трусах и тёплых ботинках, плюнул в руки, затем протёр ладони и ловко запрыгнул на столб. Он добрался до самого верха и схватил красный длинный платок, а потом также ловко слез обратно на землю. Его приятель, смотревший на представление в тёплом пуховике и шапке, хлопнул по плечу удалого юношу со словами: «Уважаю!». Подошедший ведущий поздравил победителя, изо рта которого шёл сильный пар, а широкая грудь всё никак не могла отдышаться, и вручил коробку с электрическим чайником.

– В чём фишка? И ради этого подарка стоило лезть на столб? – уныло произнёс Роман, наблюдавший за представлением.

Юноша махнул рукой и, подхватив за руку Любу, отправился к рыночным столам, растянувшимся по всему периметру площади. Аппетитный сладкий запах горячих блинов тянул к себе проходящих зрителей. Возле одного из прилавков девушка в норковой шапке и очках от Гарри Потерра смачно поедала сладкий творожок, завёрнутый в тонкий поджаристый блин. Она внимательно рассматривала Рому, и, дождавшись столкновения взглядов, подмигнула.

– Люба, а сегодня День Влюбленных, – сказал юноша.

– Какой, какой день? – изумилась пожилая продавщица.

– Люба, выбирай платок, – кавалер разводил руками вдоль стены, увешанной разноцветными платками.

– Да, да, – продавщица радостно выдохнула и ловко накинула огромные платки на девичьи плечи. – Красавица, примерь вот этот платок.

Но Люба заметила белый пуховый платок, на который указала Роману. Юноша расплатился, и обнял девушку, повернувшись спиной к той незнакомке в норковой шапке, внимательно наблюдавшей всё это время за представлением. Вскоре к огороженному забором огромному чучелу в виде куклы, одетой в старинный сарафан с яркими рисунками, подошёл пожилой мужичок с факелом в руках. Чучело загорелось в одно мгновение, пламя охватило огромную соломенную голову с выпуклыми зелеными глазами и багровыми румянами. Дети восторженно смотрели на обряд и охали от удивления.

– Как нынче рано наступила Масленица, ведь зима еще в разгаре, – судачили зрители, смотря на представление.

– Ты уже наелся блинов с мясом? – пошутила Люба. – Завтра великий пост начинается.

– Сейчас не будем об этом говорить, я за постами не слежу, и в церковь не хожу, – махнул рукой Роман.

Пара замолчала и продолжила смотреть на горящее чучело. «Скоро ли придёт весна, когда зарплату повысят, любит он или просто занимает время, хватит ли денег до конца месяца, купит мне мама игрушку» – сколько человеческих мыслей летало под открытым зимним небом и солнцем, глядящим холодным взглядом на столпившийся людской муравейник.

Весна затянулась на несколько недель, и мартовские праздники спрятались за занавесу снежного тумана, но потом ворвался мощный тёплый ветер за Уральские горы, и в одно мгновение белоснежный покров превратился в лужи, наполняя воздух сыростью и шумом дневной капели. Таяла земля и замороженные корни деревьев, таяли угрюмые лица прохожих, раздавался громкий рёв дворовых котов, бродящих по подвалам блочных домов. Лето наступило неожиданно быстро. К середине мая температура поднялась до двадцати градусов, а июль так и вовсе превратился в необыкновенную жару.

Любовь сидела на скамейке, по обычаю покачивая коляску, в которой тихо посапывал племянник. Она смотрела на облака, уплывающие вдаль, гонимые живой струёй согревающего ветра. Как было прекрасно девушке от этого, и как ужасно, что всё это скоро должно когда‑нибудь закончиться. Ей придётся ждать нового тёплого прилива ветра и вспоминать белые ночи, что дарили ей очарование природой. Но пока ещё она ощущала теплоту ласкающего лета, и ей думалось, что вдалеке слышны гудки сирены будто на берегу моря. Где‑то от парома сейчас же отплывает пароход, гудящий так громко, словно ему нелегко расставаться с любимым городом. Однако, капитан умело управляет судном и вселяет уверенность, отчего пароход перестаёт протяжно свистеть. Фантазии исчезли, как только девушка заметила поток людей, спешно идущих с работы. И перед ней вовсе не море с пляжем, а маленький городок с уплывающими вдаль облаками. Громкий хруст прервал молчание.

– Милая, Ваш ребёнок обронил игрушку, и она, судя по всему, сломалась. Смотрите, куда закатилась лапка, – прохожая подняла пластмассового кролика.

Ребёнок громко зарыдал, как будто что‑то предвидел. Он желал снова видеть перед собой невредимую игрушку, но Люба спрятала кролика в пакет, и направилась к дому.

– Аномалия, у меня картошка на грядках вся повяла, земля наша как пересохла! – судачили соседки‑старушки, заходя в магазин.

Такой необыкновенной жары Урал не испытывал давно, и температура за 30 градусов казалась африканским проклятием. Лишь по ночам столбик термометра опускался до 20 градусов тепла, давая немного летней свободы. Молодёжь гуляла до утра, в близлежащих огородах слышались народные песни, откуда‑то из ночного леса доходил аппетитный аромат готовящихся шашлыков. И только комары да мошки мешали этому ночному обаянию.