Любовь в Екатеринбурге

Как жаль, что фраза Романа «Я люблю тебя» осталась словами. Так, вера в чистую и искреннюю любовь исчезает. И по правде, после таких моментов в жизни, не верится всем этим сказкам из книг и фильмам, в которых герои полюбили навсегда и умерли в один день, прожив счастливую жизнь. Почему судьба всё путает и сводит нас не с теми, с кем мы могли бы обрести заветное счастье?

 

Глава 3

 

Осень пришла не по срокам, к концу августа захолодало. Поданные во второй раз документы опять не спасли девушку, её не зачислили на факультет регионоведения. Бесплатные места заняли более успешные абитуриенты. Что оставалось делать, когда самостоятельная жизнь открыла двери перед юной душой?

В маленьком городе молодому сердцу жить довольно тяжко. Город превращается в изученный вдоль и поперёк учебник, открывать что‑то новое нечего, хотя сердце просит открытий. Неудивительно, почему 35‑летний возраст здесь считается приговором. Ты хочешь научиться брейку в 35 лет? В этом городе таких заведений для взрослых не сыскать потому, что полжизни прошло, раньше думать надо было! Причудливых людей здесь можно посчитать по пальцам, ведь никому не хочется выделяться среди однообразной толпы, которая потом решит судачить об инакомыслящем на весь город. Рассматривать, гуляя по улицам тоже нечего, поэтому многие рассматривают друг друга, стараясь заметить что‑то необычное. Своё истинное или мнимое равнодушие к чужому образу показывают только старшеклассники, нарядившись в эпатажный образ «нового человека».

Чтобы во второй раз не тратить впустую целый год жизни, Люба поступила на платное обучение в местный филиал известного университета. Выбор институтов в городе практически отсутствовал: два института расположенных в разных концах города открывали каждую осень двери для пытливых умов. Основным, конечно, считался институт, где на очном отделении обучались будущие инженеры, конструкторы и физики. Имя филиала другого института каждую неделю рисовалось на страницах местной газеты. Его абитуриенты составляли букет менеджеров. Люба поступила в этот филиал, причём с опозданием. Вроде уже и сентябрь на дворе, и места должны закончиться, но на заочном отделении места всегда находились, умеренные цены привлекали оставшихся в городе студентов. На удивление девушки поступить на первый курс не составило особых трудностей.

– Вы приняты, – прошепелявила женщина преклонных лет, сидящая за школьной партой у входа. – Вы прекрасно выглядите, дорогая Любонька, какие у Вас роскошные волосы. Завтра занятия начнутся в восемь часов, не опаздывайте. Вы сделали верный выбор, ведь менеджер – это профессия будущего!

Она провела сморщенной рукой по светло‑русым волосам девушки, одобрительно кивая головой. Огромный старинный перстень на среднем пальце выделялся меж двух золотых соседних колец, сверкающих под тусклой школьной лампой. Люба смущенно разглядывала длинный коридор, покрытый истёршимся линолеумом.

– Вы, милочка, не забудьте оплатить первый курс до десятого числа.

Женщина улыбнулась во весь рот, обнажая ровную вставную челюсть. Её неразборчивое «До свидания» пролетело сквозь почти неподвижные губы. Так началась учёба, которая больше напоминала товарно‑денежные отношения. Учебный месяц совсем не заботил студентов непомерным количеством знаний. В один из таких учебных дней Люба ожидала с другими студентами у закрытого кабинета опаздывающего педагога. Поодаль незнакомые девушки о чём‑то громко беседовали.

– Соня, да брось переживать, ну, пропустила две недели, думаешь, кто‑то заметил? Я дам тебе конспекты, – сказала одна из них.

– Я не из‑за этого плачу, впрочем, ты всё равно не поймёшь.

Вскоре всем стало известно, что Соня была на шестой неделе беременности. Её ухажёр навсегда покинул девушку, как только узнал об этом. Много ещё слухов и сплетен ходило по коридору старого здания. После занятий Люба медленно шагала по грязной осенней улице, сожалея о том, что надела белые ботинки. Заметив Соню, Люба подбежала к ней. На её приветствие Соня даже не обернулась, словно считала про себя каждый шаг. Спустя пять минут, она разозлилась и накинулась на Любу со словами:

– Что ты меня разглядываешь? Видишь: нет живота, и не будет! Сейчас везде и всем платить нужно, а у меня ни денег, ни работы, ни мужа. Хотя, кому это интересно?

Любовь остановилась, провожая взглядом девичьи следы, остающиеся на размытой глине. Вскоре появился новый знакомый силуэт: образ делового и перспективного мужчины. Как же он гордился этим образом, ловя восторженные взгляды совсем юных поклонниц. Молодой человек закрыл пусть и давнюю, но отмытую до блеска машину, кинул ключ в карман чёрного незастёгнутого пальто, из которого вылез галстук, являющийся редкостью для маленького города. Юноша проверил, застёгнут ли замок его стильного кейса, и двинулся уверенной походкой навстречу Любе, да так быстро, словно куда‑то опаздывал, видимо на деловую встречу, без которой жизнь не состоится.

Сердце Любы билось всё чаще и чаще, чем ближе становился силуэт, ноги немного задрожали от приятного волнения. Она принялась выдумать фразы, как можно не банальнее, чтобы с ним поздороваться. И не волновало девушку в этот момент то, что они рассталась, даже отвратительным способом, но… Вот силуэт уже сравнялся с нею, и потемневший от пропавшего солнечного света человеческий контур предстал самим Романом, однако, тут же снова скрылся из глаз, оставляя образ убегающего чёрного прямоугольника.

«Не привиделось, точно он шёл» – мелькнула мысль, и Люба обернулась. Юноша уже сворачивал за угол, демонстративно не обращая ни на кого внимания. Задрожали её руки только теперь от злости и досадного переживания. «Разве можно так себя вести? Что мы – враги друг другу? Поздороваться ради уважения сил не хватает, или кем он себя считает? Разве это я изменила ему?». Люба заглянула в окно его машины, но кроме редких капель, падавших с неба на стекло, ничего не увидела.

За окном третий день дождь, словно барабанщик ударял по железным отливам, меняя ритм. В этот воскресный вечер со всей семьей Люба смотрела по телевизору документальный фильм о жизни тигров в далёких странах Юго‑Восточной Азии.

– Вот живут же люди! – воскликнула Света. – Не знают ни сугробов, ни мороза, только солнце и сочная зелень…

– Думаю, когда подрастет Трошенька, он с удовольствием прыгнет в сугроб.