Мэриан: Начало

– Угу, но тебе ни к чему быть такой радостной, – осадил Мэриан отец. – Я вчера выложил за тебя кучу денег судье и выложу ещё, потому что вчера отдал только пятьдесят процентов, остальные пятьдесят я отдам ему в случае нашего успеха. Будем надеяться, что он не грёбаный обманщик. Иначе ещё и меня могут привлечь к ответственности за то, что даю взятки.

– Да, я понимаю, папа, – тотчас погрустнела Мэриан.

Отец стоял на стремянке и развешивал светящиеся гирлянды где‑то в области галтелей, совсем близко к потолку.

– Ты должна быть благодарна мне за то, что я не пускаю всё на самотёк, что я меняю деньги на твою свободу, Мэриан, – продолжал он. – Если бы мы не были так богаты, тебе пришлось бы хуже. И то, теперь всё зависит от недобросовестности судьи. Если он не предан своей работе, то всё должно пройти отлично. И даже хороший адвокат миссис Эллингтон, скорее всего, не поможет, если судья купится на большие баблишки.

– Он прав, – услышала Мэриан мамин голос из кухни.

– Пап, может, мы хотя бы сегодня не будем говорить об этом? – неловко предложила Мэриан, задрав голову к потолку.

От этой фразы отец уронил конец гирлянды из рук, но тут же ловко подхватил его.

– Суд через день, а ты хочешь, чтобы мы не говорили об этом? – холодно произнёс он. – Когда суд пройдёт и люди успокоятся, тогда и перестанем говорить об этом. Возможно. Но сейчас, Мэриан, ты такую глупость сморозила. Мы прекрасно знаем, что судить тебя будут не за то, что ты нарвала цветов с чужой клумбы, так о чём речь? Как ты на суде будешь присутствовать, если сейчас‑то говорить об этом не хочешь, а потом что изменится? Я тебя спрашиваю, что изменится? – рявкнул он, не поворачивая головы к Мэриан, продолжая вешать гирлянду.

– Сейчас Рождество, – тихо ответила та, уже жалея, что спустилась на первый этаж. Оставалась бы на втором, никого бы не трогала, и её бы никто не трогал. Потом бы поужинала со всеми и спать легла. Весёленькое такое Рождество бы получилось.

– А потом что? Тоже Рождество? – хмыкнул отец.

– А потом не будет Рождества, – пожала плечами Мэриан, изо всех сил подбирая слова, чтобы снова родители не начали эту тираду. Дожили, уже ребёнок боится что‑то сказать.

– А как ты на суде будешь сидеть? Марджери говорила, что тебя обзывают в школе как раз на эту тему.

– Не знаю, как‑нибудь посижу… помолчу…

– Посидишь, помолчишь, ага. Тебя там спрашивать будут обо всём, а ты «помолчать» собираешься. Не помолчишь ты там никак, Мэриан.

– Хорошо, я буду отвечать на вопросы, – согласилась она, потому что поняла, что, если не хочешь, чтобы тебя ругали, нужно со всем соглашаться и хотя бы выглядеть послушным примерным ребёнком, даже если им не являешься. Это трудно. И у Мэриан это никогда не получалось, а если и получалось, то хватало от силы на один разговор. Продолжительное время она не могла вести себя идеально. – А насчёт школы – так это там не просто обзывают, там издеваются. Всей школой.

– А ты… – начал отец и внезапно прервался, так как подошла Мишель.

– Папа, смотри, какую я открытку нарисовала, – с гордостью показала она. Голова отца где‑то далеко вверху, он даже при желании не разглядел бы ничего, если, конечно, не спустится со стремянки, но Мишель это не смущало. – Это я себе нарисовала. А ещё нарисую тебе, маме и Мэриан.

Отец наклонил голову, и, пусть ему не слишком хорошо видны детали картинки, но он с теплотой ответил:

– Очень красиво, доченька, молодец. Талантище! Умничка моя.

– Спасибо! – радостно воскликнула Мишель, и, подпрыгивая, ушла в столовую.

– Марджери, может, её в какой‑то кружок рисования отдать? – с интересом спросил отец.

– Да, может, – задумчиво протянула женщина из кухни, помешивая что‑то венчиком в чашке. – Вот там удивятся все учителя, что она никуда не ходила, но уже так рисует. Хотя я больше склоняюсь к баскетболу.

– Что ты имеешь в виду? – приподнял одну бровь отец.

– Я думаю, ей пошло бы играть в баскетбол. Когда Мэриан была в возрасте Мишель, была даже ниже неё. Скоро так Мишель будет не просто донашивать вещи Мэриан, а носить её вещи прямо сейчас, даже если Мэриан ещё не выросла из них, – объяснила мать. – Как думаешь?

– Возможно, – согласился он.

Мэриан испугалась. Она не хотела отдавать свои вещи Мишель. Во‑первых, она ещё сама не успела их хорошенько поносить, а, во‑вторых, она была ужасной собственницей. Терпеть не могла, когда трогают её вещи, будь то дорогая её сердцу Шегги или обычная ручка, которой пишут в школе. За Шегги она вообще тряслась как за хрустальную вазу и никому её трогать не давала.

– Мам, а ты делаешь пряничных человечков? – отвлекая их от неприятной ей темы, спросила она, от небольшого волнения накручивая прядь волос на палец.

Мать утвердительно хмыкает.

Мэриан с довольным видом ушла в столовую, где Мишель что‑то вырезала из бумаги.

– Как жизнь молодая? – спросила с улыбкой она, поглаживая малышку по спине.

– Хорошо, жду Рождество, – деловито ответила та, заканчивая вырезать снежинку. – А ты?

– Я тоже, – отвечает Мэриан, присаживаясь рядом и смахивая на пол насыпавшиеся на стол с открытки блёстки. – Что для тебя самое главное в Рождестве?

Мишель замычала и замялась, явно раздумывая. Она перестала склеивать снежинку и застывала, словно превращаясь в цветную статую, даже не моргая. С носика бутылька клея упала белая липкая капелька, сливаясь со снежинкой.

– Ну так что? – поторопила её Мэриан, ведь её оставили заинтригованной.

– Подарки и настроение! – радостно выдала Мишель и как ни в чём не бывало продолжила клеить.

– Хорошо, – прикусила щёку Мэриан.

– Ты уже придумала, что загадаешь на Рождество? – поинтересовалась Мишель, обращая взгляд на сестру.

Мэриан помрачнела. Последние дни она желала только одного, было бы глупо загадать не это.

– Конечно, придумала. Давно уже.

А ведь чистая правда. Ни слова лжи.

– Как любопытно! – искренне восхитилась младшая. – И что же это?

Мэриан молчала.

– Что это? – нетерпеливо повторила Мишель и дёрнула сестру за рукав.

– Э‑э‑э, слушай, Мишель, разве ты не слышала, что если кому‑то сказать, что именно загадал на Рождество, то это не сбудется? – врёт или не врёт Мэриан, потому что она не помнит: относится это только ко дню рождения или и к Рождеству тоже, но отговорку‑то надо какую‑то придумать.

Мишель сразу погрустнела.

– Жаль, конечно. Но я надеюсь, что у тебя сбудется твоё желание. И моё тоже.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула Мэриан.