Мэриан: Начало
– Да. Или тебе не нравится мамино блюдо? Хотя, возможно, на самом деле ты просто ненавидишь то, как готовит твоя мама, просто не показываешь этого, – подколол дочь Серж. – И ты устала скрывать свою неприязнь к маминой готовке, вот и капризничаешь.
– Что? В каком смысле? О чём ты говоришь, папа, мне всегда нравилась мамина еда и продолжает нравиться, но сейчас я не в состоянии что‑то есть.
– А если тебе сейчас предложили бы твои любимые креветки или любую другую пищу на твой вкус, ты бы согласилась поесть? Разве сейчас ты бы отказалась от малинового тарта? Или бутербродов с красной рыбой? Не думаю… – фыркнула Марджери, отправляя кусочек картофелины в рот.
– Отказалась бы, – неловко произнесла Мэриан, отпивая апельсиновый сок из стеклянного стакана.
– М‑да. Марджери, я думаю, у нас слишком разбалованные дети, – низким голосом заявил Серж.
– Вот что, Мэриан, отправляйся в свою комнату, ты сегодня без ужина, раз уж не собираешься есть. Тебе здесь делать нечего, – хмыкнула Марджери, кивком головы указав дочери на выход из столовой.
– Вы так говорите, будто сегодня ничего ужасного не происходило. Словно ваша старшая дочь никого не убивала, никакая полиция не вызывала нас в полицейский участок, никакой Эллингтон вовсе не мёртв, а тебя, папа, никакой Бауэрман не ждёт завтра в участке, – с болью во взгляде и голосе произнесла Мэриан. Обычно девочка говорила быстро и уверенно, но сейчас она почти шептала и заикалась от волнения.
– Не есть – это ненормально, – Марджери демонстративно наколола маленький зелёный горошек на зубчик вилки.
– Если бы вы видели и делали то, что видела и делала я, вы бы тоже не ели, – попыталась отстоять свою позицию Мэриан, стараясь встретиться взглядом с мамой и добиться понимания хотя бы от неё. Но женщина даже не обращала внимания на дочь. Словно за столом не сидела никакая Мэриан и никто вовсе не заглядывал Марджери в глаза, как наивный щенок.
– Хорошо, я иду спать. Спокойной ночи, – голос Мэриан дрогнул. От апельсинового сока в груди стало прохладно. Медленно кивнув головой в знак прощания суровым родителям, она вышла из столовой.
– Спокойной, – послышалось вслед отцовское сухое пожелание добрых снов.
«Мама, папа, я думаю, что вы неправильно отнеслись к Мэриан…», «не вмешивайся, Мишель», «тебе не стоит вникать в это» – слышала Мэриан за своей спиной. «Сестра беспокоится за меня», – успела подумать она. Голоса затихали по мере отдаления девочки от столовой. Она поднялась по лестнице на второй этаж, хватаясь за перила так, словно это был спасательный круг.
Оказавшись на втором этаже, Мэриан прислушалась. Из столовой доносился смех Мишель и громкие голоса родителей. «Похоже, им весело. Без меня…» – пронеслось в голове у неё. Её глаза словно потускнели. Печатая шаг, она прошла в свою комнату, заперевшись на ключ. «До утра не выйду отсюда. В любом случае, по ним не скажешь, что они рады моей компании. Когда вообще последний раз они по‑настоящему хотели о чём‑то поговорить со мной? Не извлекая выгоды из разговоров со мной, просто потому, что они любят меня и хотят послушать что‑нибудь от меня только из‑за того, что это говорю я?» – думала Мэриан, любуясь тёмно‑розовым закатом.
«Почему папа так кричал на меня сегодня? Почему он вообще не верит мне? Я же сказала правду в полицейском участке. И Мишель может подтвердить мои слова. Вот только сегодня они даже не спрашивали её. Они опровергают то, что им говорю я, они утверждают, что это я во всём виновата. Что, я виновата даже в том, что просто существую? А я должна была сидеть молча и ничего не делать, когда Джексон стал пытаться открыть машину и вламываться? Я должна была сидеть сложа ручки? Мне нужно было открыть машину? Но если бы я открыла машину, папа бы тоже кричал на меня. И мама. Я люблю их, но почему они так относятся ко мне? Я сделала что‑то не так? Если бы я спросила это у них, они бы сказали что‑то типа „да, конечно, ты всё делаешь не так“. И Мишель как будто боится. Обычно она всегда так тепло относится ко мне, лезет обниматься и смешит меня, строя забавные рожицы. Что случилось сейчас? Неужели теперь так будет всегда? Папа всегда будет кричать на меня по делу и без дела просто так? Он продолжит срываться? А мама? Я пока так и не поняла ещё – на чьей она стороне…» – Мэриан завязла в своих мыслях, словно пчела в сладком липком варенье или муравей в тягучей смоле. Она уже не видела перед собой ни заката, ни окна, ни розовых штор, так идеально подходящих по оттенку к обивке милого розового диванчика и изголовья кровати. Печаль плавала словно парусник в серо‑голубых океанах глаз Мэриан. Она так и застыла, оставшись держать край шторы в руках. Девочка видела перед собой кромешную темноту, в которой яркими кляксами всплывали отрывки сегодняшнего дня. Вот показалось испуганное лицо мамы, выходящей с папой из банка. А вот и гневное выражение отца, который кипел словно чайник в тот момент, когда Мэриан ляпнула, что не помнит ничего об убийстве Джексона. Визжащая Мишель. Любопытствующий бобби. Широко раскрытые глаза Джексона и его полуоткрытый рот с желтоватыми зубами. Когда в «темноте» всплыло лицо Эллингтона, Мэриан дёрнулась и ударилась локтем об стену. Прошипев что‑то нечленораздельное, она потёрла ушибленное место и задёрнула шторы, скрыв за плотной тканью уже тёмное небо, на котором показались первые звёзды и желтый полумесяц.
– Думаю, я никогда не пойму, почему папа так отнёсся сегодня ко мне. Никакого тебе понимания, Мэриан, поддержки, заботы, сочувствия и моральной помощи, – констатировала она, уже вслух озвучивая свои мысли.
«Но отношение родителей ко мне – ещё полбеды. Как мне теперь жить с мыслью, что я убийца… Ну вот, опять я возвращаюсь к мысли о том, что я убила этого человека. Стоило ещё за ужином или по дороге домой, когда мы ехали на такси, спросить о том, как называются люди, которые ненамеренно кого‑то убили». Отдёрнув штору и снова задёрнув, она подытожила: «Сейчас уже ночь, да и я прослыву непостоянной леди, которая отправилась спать, но при этом вернулась обратно и ещё кого‑то о чём‑то спрашивает».
– Всё‑таки, сейчас уже действительно пора спать, – заключила девочка, отходя от окна.
Мэриан очень любила читать, у неё была даже собственная маленькая библиотека. Её книжные полки делились на две категории: полка с обычными книжками и полка с её любимыми произведениями. У неё была традиция, которую она соблюдала уже как минимум три года: перед сном обязательно читать хотя бы одну страницу какой‑либо любимой книги. Мэриан взяла книжку с полки и плюхнулась на кровать, скинув мягкие тапочки и падая на пушистое одеяло. Ей сейчас жизненно необходимо почитать, ведь только это могло отвлечь от нудных рассуждений и самокопания.
Мэриан не знала, сколько раз уже зевнула. Она читала и читала, зачитываясь и отвлекая себя от грустных мыслей. Сама не заметила, как уснула, уткнувшись лицом в книгу.
Послышался стук в дверь. Чем‑то маленьким стучали по двери. А, это был всего лишь кулачок Мишель.
– Мэриан, просыпайся, доброе утро, папа сказал, что тебе нужно собрать меня в школу! Мэриан! Мэриан, вставай, иначе я опоздаю в школу! Сестра‑а‑а! – кричала она, не переставая стучать.
Вздрогнув, Мэриан резко открыла глаза. На мгновение ей показалось, что ещё ночь, и глупая младшая сестричка зря бьёт тревогу. С удовлетворением и спокойствием она откинулась обратно на подушку. Приоткрыв один глаз, она с тяжестью на сердце поняла, что ей вчера просто приспичило задёрнуть шторы. Сев на кровати, Мэриан свесила босые ноги на пол и подняла с пола упавшую книгу. Шлёпая ступнями по светлому паркету, она дошла до полки и поставила книжку на своё место, впихнув её между другими, расставленными по алфавиту. Мэриан совершенно не смущало то, что сестра продолжает упорно стучать и вопить, стараясь разбудить старшую.
Дойдя до выхода из комнаты, она повернула защёлку и распахнула дверь, встречая сестру.
