Море играет со смертью

Сидеть в номере Полина не собиралась: номера второго корпуса наверняка являлись точной копией номеров первого, рухнувшего, и это угнетало. Она покинула здание и направилась по узкой аллее вниз, к морю. Вокруг обнаружилось множество лавочек, окруженных цветами – белыми, красными и оранжевыми. Здесь пахло медом и свежестью, но задерживаться Полине нигде не хотелось, движение сейчас спасало.

Она ожидала, что проведет это время в одиночестве, но ошиблась. Майоров появился рядом с ней почти сразу, как только она отошла от второго корпуса.

– А вы как здесь оказались? – удивилась Полина.

– Тогда, днем, случайно, а теперь – запланированно. Я вас ждал.

– В смысле? Несколько часов же прошло!

– Несколько часов и ждал, – подтвердил Майоров. – Мне нетрудно.

Да уж… Наверно, когда ты звезда, тебе можно работать по желанию. Полина понимала, что это злые мысли, спровоцированные скорее усталостью, чем реальным положением дел. Но думать по‑другому пока не получалось.

– Зачем вы меня ждали?

– Хотел убедиться, что с вами все в порядке. Сцена была жуткая… Вы – и этот бугай перед вами… Он ведь реально собирался вас ударить!

– Да, – кивнула Полина. – Собирался.

– Не понимаю, почему… Он что, пьяный был?

– Нет. Это от боли.

– И что, боль – оправдание для чего угодно?

Ей вообще не хотелось с ним разговаривать. Он не мог понять. В его ярком глянцевом мире, полном тусовок и роскоши, все наверняка четко и ясно. Трагедии оставались только в сценариях. Люди умирали не по‑настоящему, кровь была бутафорской и ничем не пахла. Ну и к чему такого развлекать беседой?

Однако Полина по‑прежнему помнила о фильме. Был шанс, что хотя бы часть ее слов отложится у Майорова в памяти – и потом дойдет до нормальных людей.

– Боль бывает разной. И вот такая, неожиданная, абсолютная боль потери способна сломить человека, который в иных обстоятельствах выдержал бы очень многое.

– Так значит, он кого‑то потерял в том здании? – тихо спросил Майоров.

– Потерял. Но главная беда даже не в этом. Или, точнее, главная сложность.

– Не уверен, что понимаю…

– Вы и не понимаете, – согласилась Полина. – Потому что такое невозможно ни понять, ни представить, не зная всех деталей. Егор и его сестра Мария жили в первом корпусе, в соседних номерах. Они с детства были близки, тот сценарий семейных отношений, когда брат и сестра становятся лучшими друзьями, поэтому они и прибыли на отдых вместе. Но это не значит, что они постоянно держались за руки, они взрослые молодые люди, у каждого своя жизнь и свои увлечения. Та гроза… Она ведь началась не очень поздно. Просто когда она достигла пика, она принесла с собой одну непрекращающуюся ночь. Но дождь и ветер в тот день загнали всех под крышу часов в семь‑восемь.

– Сбили привычный распорядок?

– Именно так, а люди на отдыхе не любят сидеть без дела, им кажется, что они упускают важные возможности. Поэтому Егор отправился в третий корпус – в тренажерный зал. Мария осталась у себя. Через час в отеле отключилось электричество, шторм усилился. Вот тогда Егор хотел вернуться, но ему не позволили.

– Почему?

– На улице стало слишком опасно, расстояние между корпусами большое. Считалось, что те, кто окажется снаружи, могут пострадать. Поэтому ни Егору не позволили вернуться, ни Марии – уйти к нему. Сейчас он убедил себя, что у него появилось дурное предчувствие, которое предупреждало его и давало шанс спасти сестру. Но это всего лишь жестокий трюк, который проделывает его подсознание. Он не знал, что корпус рухнет. Никто не знал, невозможно такое предугадать!

– Но он все равно винит себя… Почему? Он же ни в чем не виноват!

Она видела, что Майоров искренне удивлен и даже подавлен. Это чуть снизило раздражение Полины: значит, с ним еще не все потеряно.

– Потому что Егор – человек деятельный по натуре. Именно поэтому потеря сестры стала для него двойным ударом. Он снова и снова думает о том, что мог бы спасти ее. Мог настоять, вырваться, выбраться и бежать в первый корпус. Все предвидеть и всех спасти. Но получилось иначе: его сестра умерла в пяти минутах ходьбы от него. То, что вы видели, что произошло сегодня… Он проецирует случившееся тогда на сегодняшний день. Ему кажется, что Мария все еще жива и только он может ее спасти. Если он спасет ее сейчас, остальные его грехи будут отменены.

– И он действительно не понимает, что она мертва?

– Понимает. Он просто не позволяет себе поверить, человеческая психика достаточно сложна для такого контроля.

– Абсурдного? – поразился Майоров.

– Самосохраняющего. Для Егора вера в то, что никто из спасателей не ошибся и Мария действительно мертва, означает принятие неизбежного. Той реальности, в которой у него больше нет сестры, а значит, он и не брат теперь. Все возможные действия остались в прошлом… Поэтому он и пытался ударить меня. Он не имел ничего против меня лично, я просто подталкивала его к принятию боли. И я была бы рада, если бы нашелся другой путь… Но его нет. Нам всем остается только справляться с последствиями.

Аллея вывела их к склону холма. В нем были вырезаны широкие плоские ступени, плавно уходящие вниз – к песчаному пляжу. Там даже собрались отдыхающие, всего пара семей, но все же… Их мир в день грозы дрогнул, однако не рухнул, все осталось прежним. Поэтому они могли позволить себе наслаждаться солнечным днем и не смотреть в сторону белых лент.

Полина прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, наполняя легкие морским ветром, удерживая его внутри сколько получится. От моря пахло арбузно‑огуречной свежестью. На губах Полина чувствовала легкий привкус соли.

– Как вы это выдерживаете? – спросил Майоров, все еще стоявший рядом с ней. – Как принимаете такую реальность?

– Она не всегда такая. Но когда такая… Принимаю ее день за днем и стараюсь исправить то, что можно.

– Ясно… Как думаете, шторм вернется?

Этот вопрос заставил Полину открыть глаза и посмотреть вперед. Небо над отелем и заповедником было ясным, бледно‑голубым, выгоревшим от солнца. А вот на далеком морском горизонте зависла темно‑серая полоса, такая маленькая и нестрашная теперь, однако способная обернуться чем угодно.

– Понятия не имею, – признала Полина. – У меня не было времени прогноз узнать.

– Прогноз говорит, что грозы не будет, это я как раз узнавал. Но мне показалось, что местные ему не очень‑то верят.

– Возможно, не зря. Мы сейчас находимся между морем и горами, здесь специфическая роза ветров. Движение грозового фронта меняется непредсказуемо, и случиться может что угодно.

 

* * *