НА ГРАНИ (18+)
– Добрый вечер, Эдриан. Я старший полицейский Пол Уокер. Ваша семья погибла в автокатастрофе недалеко от аэропорта. Примите мои соболезнования…
– Что? …
– Простите, что беспокоим вас в такой час вас, но нам и вправду очень жаль…
Сидя в шоке, из моей руки выпал телефон и упал на ковер, но я в тот момент отключился от мира и был в некоем «ступоре» …
– Что?! Нет… не может быть… Я… я – и не имея возможности договорить фразу, как с глаз пошли первые слезы…
– Ало! Алло? Вы еще тут?…
Собравшись с силами и вытерев слезы рукавом, поднял телефон с ковра и ответил:
– Да, я тут…
– Хорошо, тогда приезжайте на место. Смс с местом я вам написал. Еще раз соболезную вам… – и он сбросил вызов.
В этот момент для меня жизнь оборвалась… Я не знал, что мне делать, куда идти и как принять все это. Кое‑как успокоившись, хотя меня всего колотило и слезы не прекращались, я собрался, взял ключи из шкафчика, зашел в гараж, завел машину и направился к месту, которое изменило и перечеркнула всю мою жизнь…
Но ведь жизнь одна – и рано или поздно раны затянутся, но вот швы от них – останутся навсегда…
Глава 8.Бессонная ночь.
Выезжая из гаража, меня переполняли эмоции. Я не понимал, что делать, куда бежать, к кому обращаться за помощью, и важное – как смириться с такой «великой и ужасной» потерей. Вырулив на дорогу, не мог никак гнать – как будто все движение машин, потоки людей противились этому, как бы предупреждая, что это ранит мое сердце, но уже после этой новости – мое сердце уже расколото на несколько частей, и еще пару ран – будет не помеха…
Свернув на магистраль, я разогнался до 130 км/ч, и гнал, понимая, что сам могу разбиться, но в какой‑то момент рядом со мной, на сидении возник образ матери, и она с грустью сказала:
– Теперь ты один, любимый сыночек… Не гони, прошу, ты должен выжить. Эта катастрофа была не спроста. Снизь скорость, и прошу тебя – береги себя… – и сказав это, она пропала.
После ее слов, с глаз слезы потекли по щекам и капали на белую кофту, но мне тогда было безразлично. Я в тот момент был словно переполненный сосуд, в котором уже не хватало места, и еще чуть‑чуть и эмоции выхлестнут наружу…
Решив послушать ее совета, я сбросил скорость со 130 до 80 и все же, на душе скреблись кошки. Весь остаток пути я ехал в слезах, и рукавом утирал слезы. За это время мне позвонил Виктор несколько раз, потом Мия, а после и все остальные друзья. В голове была одна мысль – «Они все знают…»
Подъезжая к пункту назначения, я шумно вдохнул воздуха в грудь и выехал из поворота, откуда уже был виден аэропорт и место катастрофы. Перед моими глазами открылась картина – загороженный лентой участок, куча обломков, горящая машина, и столпившиеся люди возле этого места, куча полицейских, и так же брошенные машины… Только от этого места и его вида, по моему телу прокатилась волна мурашек, но переборов страх, я остановился посреди дороги, бросил машину и едва на ватных ногах шел к «месту, которое переломало мою жизнь» …
Пока я шел по дороге, я понял, что тот самый сон – и был предупреждением, но увы, его не приняли так серьезно родители, и в итоге – они погибли… Вскоре я приблизился к толпе людей, которые стояли возле нее и смотря на весь ужас этой катастрофы, но кое‑как через нее протиснувшись, я оказался у ленты и как только начал через нее перелазить, как меня тут же остановили.
– Кто вы? Сюда нельзя! Это место пре… – и он не успел договорить, как подошел к нам молодой мужчина, тоже в форме.
– Ты Эдриан Браун, да? Я Пол Уокер, это я вам звонил сегодня вечером… Примите мои соболезнования… – и он лишь легонько похлопал по моему плечу.
Что на тот момент я мог сделать – а ровным счетом ни‑че‑го, потому что теперь, слезы пошли уже неконтролируемым потоком, который просто невозможно было остановить… Глядя на меня, он понимал, что я сейчас испытываю, и какой ураган эмоций в моей душе сейчас… Он подошел ближе и просто обнял, понимая, что как‑никак сейчас нужна поддержка… Придя спустя время в себя, я тихо ему сказал «спасибо» и еле‑еле улыбнулся. Он же кивнул головой и сказал:
– Пойдём… Нам туда. – и указал пальцем в ту сторону.
Обойдя пару машин, несколько машин полиции, снующих туда‑сюда полицейских, и я увидел то, чего я боялся… Перевернутая машина отца, вещи, которые были разбросаны из‑за взрыва, горящий огонь, и останки от машины, которые лежали по всему участку дороги, но самое больное – 4 родных человека, которые лежали на асфальте, накрытые белой простынью…
Я шел, не глядя ни на кого, смотрел только на них и все, но в тот момент мир на мгновение замер, словно чувствуя, что сейчас важен только он и его родители…
Заметил, как вокруг все остановилось – люди замерли на месте, машины не ездили, ветер не дул, лишнего шороха даже не было слышно, но для меня все это было не так важно – как родные, которые лежали и просто не имели признаков жизни… Подойдя ближе к ним, я сел на корточки и открыл простынь. Я увидел на их лицах шрамы, порезы, ссадины, синяки и, положив голову на безжизненные тела, стал рыдать как никогда раньше, при этом приговаривая…
– Нет, это невозможно…
– Еще как возможно. – раздался голос позади меня.
Собрав силы и вытерев слезы рукавом, повернул голову. Я увидел отца, который смотрел на меня с долью грусти, а рядом были мои две сестрички и мама… Все они стояли с печальными лицами, но спокойно смотрели на меня.
– Мама? Папа? Что это значит? Почему вы бросили меня??
– Мы не бросали тебя, милый сынок… То, что было предписано судьбой – это и случилось… В этом нет твоей вины, мы тебя не послушали – и в итоге расплатой стала наши жизни.
– Что мне теперь делать? Как жить? – говорил я сквозь слезы.
– Как и раньше… не смотря на все испытания, выпавшие на твою долю. Пообещай нам – ты выживешь и сам все поймешь… Мы любим тебя. – сказал отец мне и чуть улыбнулся. Помни, ты мне дал слово на пристани…
– Я помню отец и сдержу его… Обещаю…
– Вот и молодец… А теперь, прощай…
