На грани

– Может тоже передохнем?

Филипп стянул куртку, пристроился на полу и укрылся. Он сладко зевнул и погрузился в сон. Не прошло и получаса, как Потап присоединился к остальным.

***

– Скорее, у него судороги, – медсестра выскочила из палаты заключенного, – да где все пропали, – коридор оказался пустым.

Женщина побежала к кабинету врача. Она без стука ворвалась и сообщила о проблеме. Прошло пару минут, у койки Филиппа собрался консилиум из врачей, интернов и медицинских сестер.

Внешний осмотр, прощупывание пульса, капельницы и установка трахеотомической трубки.

– Показатели в норме, – выдохнули доктора, – буквально на днях двое из участников эксперимента скончались, – они удалились.

Филипп слышал каждое слово, чувствовал боль и надрываясь кричал, умоляя спасти, разбудить, но ничего не добился.

«– Ты сможешь, – Алекса присела рядом с ним и коснулась руки, – ее родной запах, нежная кожа, ласковый голос, сейчас стали глотком свежего воздуха.

– Я не сдамся, – мысленно ответил ей.»

– Он плачет, – снова кричала медсестра.

Доктор, что еще стоял за дверью, вернулся и приблизился к больному. Слезы, что стекали по щекам, удивили его. Мужчина снова схватился за запястье, а заключенный незаметно пошевелил пальцами.

– Так не должно быть…

Врач мгновенно покинул помещение и отправился звонить в тюрьму.

– Кто отвечает за ваш эксперимент?

– Это секретная информация и разглашению не подлежит, – парировали грубым глосом на том конце провода.

– Послушайте, я медицинский работник, отвечающий за жизнь людей. Мне неважно заключенный он или же набожник, каждый имеет право на жизнь, а в стенах моей больницы и подавно…

– Простите, ничем не могу помочь.

– Что за…, – ругался врач, когда послышались короткие гудки.

Мужчина воинственно поднялся с места и отправился к посту охраны.

– Эй, братва в погонах, – окликнул он дежурных, – назовите мне города, где содержаться другие подопытные.

– Нам не сообщали…, – удивили те.

– Бред какой‑то…

***

Потап чувствовал как его тело горело, жар овладевал и рассудком. Мышцы крутило так, что военный, прошедший три горячие точки, безмолвно ныл.

– О боже, – медсестра заглянула в палату и тут же бросилась к лечащему врачу.

– С тем заключенным, – она вздохнула и спешно продолжила, – у него жар, пена изо рта и судорога.

Доктор молча поднялся и неспешно побрел к боксу. Он открыл дверь, спокойно вошел и застыл.

Тело Потапа лежало в неестественной позе. Таз приподнят, руки раскинуты, голова повернута к выходу, глаза открыты, а зрачки белые.

– Чего стоишь, дура, зови остальных.

Трое врачей отделения ворвались спустя три минуты.

– Остановка дыхания, пульс нитевидный, начинаем реанимацию.

Потап ощущал каждое действие, но легче не становилось.

«– Я здесь, рядом, – лицо матери предстало перед ним в самый трудный момент, – держись милый, ты должен…

– Прости меня мама, за все, ты же знаешь…

– Знаю малыш, – ласково продолжала она и нежно чмокнула в щеку.»

– Чудеса, – хирург отступил на шаг в оцепенении.

– Что это, от куда? – другой смотрел на него широкими глазами.

Оба перевели взор на пациента. На щеке Потапа красовалась красная помада. Показатели пришли в норму, больной ровно и глубоко дышал.

– Что за эксперимент такой…, – медики удалились, оставив военного в состоянии комы.

***

Лия крепко спала, видя разноцветные сны, в которых мелькали картинки, но не было воспоминаний. Девушка звала на помощь, но в ответ слышала только тишину.

«– Не бойся, – раздался мужской голос, – твоя миссия превыше остальных…

– Кто ты?

– Профессор, тот из‑за кого все вы оказались на гране.

– Поясни…

– Увидишь сама, как только вернешься в тот коридор.»

***

Девушка распахнула глаза.

– Подъем, эй, – она бросилась к мужчинам, которые спали напротив и колотила их кулаками, пытаясь разбудись, – вставайте, скорее…

 

Глава 13

 

Сердце девушки бешено билось. Страх овладевал ею полностью. Лия склонилась над спящими и прижалась к Потапу.

– Проснись, молю, – шептала, умываясь слезами.

Лампы разгорались все ярче. Каждый шаг незваных гостей отзывался грохотом по помещению. Девушка вздрагивала, боясь посмотреть страху в глаза.

Свет заморгал, с каждой секундой все чаще и чаще. Чем ближе приближались тени, тем морознее становился воздух. Лия ощущала, как продрогла, но так и не обернулась.

Прошла минута и еще две, а шаги не прекращались. Они все отчетливее и громче доносились до слуха.

– Прошу, не трогайте меня, – молила девушка, зажмурившись.

Напряжение росло. Страх перерастал в боль и сожаление.

– Ты наша, – послышался нечеловеческий рык, доносящийся с того света и она взглянула на сущности.

Тени приблизились вплотную и коснулись девушки холодными, мерзкими ладонями. Лампы в коридоре оборвались и полетели вниз. Только коснувшись пола, разлетелись на мелкие осколки, источая мерзкий и удушливый запах гари.

– Это сон, дурацкий сон, вас нет здесь, – бормотала Лия, все еще не открывая глаз от незванных гостей.