На грани

– Но человек не умирает дважды, это прикол такой. Ты, Засранец, – беззвучно кричал в пустоту, но тут, – что за чертовщина…

Мужчину снова ослепила яркая вспышка, он прикрыл глаза предплечьем. Прошло мгновение и все вернулось на круги своя, вот только теперь рядом стояла она, неизвестная девушка.

– Слышь, чувак, че тут творится ваще, – беспардонно и нагло начала она звонким голоском.

Мужчина осмотрел ее с головы до ног, внимательно изучая внешний вид, пытаясь раскрыть сущность.

Высокая, даже слишком. Стройная, как кипарис, одетая во все черное. Облегающие кожанные брюки, сапоги до колен на высоченном каблуке при ее то росте, неряшливо застегнутая, кожаная рубашка. Каштановые волосы до плеч, собранные в хвостик, а яркие голубые глаза выделялись и манили раствориться в них, потеряв голову. Скулы, красные и выразительные губы, загорелая ровная кожа. Фотомодель, не иначе. Главное, что все это никак не вязалось с тем, как девица себя вела.

– Че молчишь, немой что ли, – жуя жвачку, она толкнула его плечом по плечу и прошла мимо.

– Отличная партия для ожидания смерти, – пронеслось в его голове, – только ее то и не хватало.

– Че ляпнул? – неожиданно ответила та, обернувшись.

Мужчина в недоумении застыл, услышать немого не мог никто, а эта особа… Она же внимательно изучала его. Среднего роста, плотного телосложения, но вполне спортивного, он казался сильным. Грубые черты лица, темные короткие волосы и губки бантиком, смотрелись забавно.

– Как ты…? – продолжал мысленное общение он.

– Чего как, – не понимала девушка, – ты мне скажи, какого черта тут ваще творится.

– Как ты можешь меня слышать, я немой…

– Ты дурак что ли? Больной? Психопат? Вот подфартило то…

– Детка, расфуфыренная под шалаву, мой тебе совет, думай с кем и как говоришь, иначе не долго проживешь. Я, не мальчик…

– Да уж заметила, старикан, – она обошла его и встала напротив, уставившись глаза в глаза, – но попка, что надо, – коснулась его ягодиц ладонями, сжала покрепче и продолжила, – на разок сойдет. Как звать? – снова отошла, жуя жвачку.

– Филипп, – мысленно и с отвращением парировал он, – как и за что ты здесь? Тебя тоже забросили в тот лес?

– Какой, темный и мокрый? Ага, так и есть, эти вурдалаки в погонах решили напрочь подпортить моё, гребанное существование в карцере еще и этими эстафетами школьника…

– Подожди, – перебил Филипп, – так ты тоже сидела?

– О, да мы, судя по всему, похожи, – улыбнулась незнакомка, – да, попалась на последнем. Смазливый белобрысик с богатеньким папиком, ни на что не сгодился, только телефон и подарил. Жмот кучерявый, обрабатывала две недели засранца. А ты за какие такие подвиги? Вроде весь умник из себя, спокойный.

– Я киллер, наемник, последний клиент оказался подставным, двадцать лет карьеры коту под хвост…

– Сколько же тебе сейчас, – съежилась, – холодно тут…

– Тридцать семь, но судя по всему до тридцати восьми не дожил. Ты же понимаешь, что мы мертвы, а может тогда и представишься, терять то нечего.

– Да, были мысли, что окочурилась, но это и к лучшему, хоть не смотреть на убогих толстух в робе.

Она продолжала маячить из угла в угол, не думая останавливаться. Филипп уже чувствовал легкое головокружение, но холод отпустил и тело потихоньку согревалось.

– Я Лия, по прозвищу Черная Вдова, двадцать три года от роду, родителей поубивали, а значит воспитывалась в убогом местечке, под названием детский дом.

– Так ты убийца мужчин?

– Не боись милок, – она похлопала его по плечу, – ты, итак, мертвец, – громко расхохоталась. – Так чем займемся?

Лия прижалась к нему вплотную и облизнула языком щеку. Он резко отодвинул ее и отошел к стене, спустившись вниз, присел.

– Выход искал, – перевела тему девушка.

– Нет, похоже это конец пути.

– Или не совсем…

Яркий свет снова вспыхнул и тут же исчез.

 

Глава 4

 

Зрение очередного гостя долгое время не возвращалось. Его с детства мучила боль в глаза от перенесенной в младенчестве катаракты. Теперь яркое освещение давалось болезненно.

Незнакомец стоял весь мокрый. Его темные укороченные и зауженные брюки, бежевая рубашка в цветочек, оказались измазаны грязью в которой виднелись еловые иголки. Густая шевелюра черных волос висела словно пакля, но пахло от него чем то сладким.

– Так, так, – Лия с ухмылкой подошла к новенькому, тот прикрыл веки ладонями, ожидая, когда пройдет боль.

– Остынь, – вмешался Филипп и встал с пола, – не видишь, мучается человек…

– Интересный ты ферзь, – с долькой горечи парировала девушка, – своих жертв тоже жалел?

– То работа и большие деньги.

– Ну конечно, оправдывай себя, – она недовольно отошла, а Филипп приблизился.

Он коснулся плеча незнакомца и слегка покачнул.

– В норме? – мысленно спросил, не ожидая ответа.

– Пройдет, уже привык, – произнес тот, чем снова удивил немого собеседника.

– Видишь, все тебя слышат, а ты – немой я, немой, – не удержалась Лия, продолжая бродить по коридору.

– Села бы ты уже, каблуки сломаешь, а может и ноги, – грубил молча Филипп.

– Ну ты и гнилой, гниль из тебя так и прет, – выругалась девушка и направилась искать выход.

Только она скрылась в темноте, как новичок пришел в себя и резко оттолкнул Филиппа, тот покачнулся, но удержался.

– Что это за место? Какого лешего вы тут делаете?

– Все мы задаемся этими вопросами, поверь, – спокойно ответил Филипп и коротко рассказ о себе и Лии, – твоя очередь.

– Интересно, значит все мы тут подстать друг другу, – подметил тот и коснулся сережки в ухе.

Привычка дергать украшение пришла с тех самых пор, как он поступил на химический факультет. Каждая сессия давалась не просто, ведь не русских мало кто признает, особенно профессора и преподаватели. Каждый такой студент сталкивался с предвзятым отношением и всегда находился в зоне риска на отчисление.

– Гурам, алхимик, выпускник химфака…

– За что тебя? – вернулась Лия.

– Отравление химикатами трех семей и сотни курортников.