Наследник криминальной империи

А я и не планировала брать много вещей. Только сменную одежду и косметику. Этот татуированный нарушитель закона всерьез думает, что я буду жить с ним? Или где он там собирается меня поселить? У меня своя жизнь, подруги… Ох, Карина будет сильно волноваться. Надо оставить ей записку. Нет, напишу ей смс.

 

– Готово, – буркаю я, перевешивая через плечо сумку, которую Казим моментально забирает.

 

– Да вы джентльмен? – ехидничаю я.

 

– Мало вещей, – скептически произносит он, игнорируя мой вопрос. – Богдану Олеговичу это не понравится.

 

– Мне все равно, что там ему нравится, – огрызаюсь я, чувствуя, как к глазам подкатывают слезы. Я храбрюсь, но мне чудовищно страшно. Мама далеко, а больше меня некому защитить.

 

– Чувствую, от тебя будут одни проблемы, – тихо вздыхает Казим, толкая дверь из комнаты. – Выбрал же Богдан скандалистку на свою голову. Он терпеть не может, когда с ним спорят.

 

5

 

Аня

Когда перед автомобилем разъезжаются ворота, мне не удаётся сдержать изумлённый вздох. Этот роскошный дворец и прилегающая к нему территория необъятных размеров принадлежат Богдану? Да я такие только в кино и журналах видела!

Автомобиль медленно катит по вымощенной камнем дорожке прямо к двухэтажному особняку с высокими белыми колоннами. Боковым взглядом я замечаю, что Богдан внимательно за мной наблюдает. Ждёт, что я голову потеряю от всего этого богатства и скажу "я твоя навеки"? Ну уж нет. Не дождётся!

Водитель глушит двигатель, Богдан выходит из салона первым, обходит машину и подает мне руку. Она у него большая и теплая. Не рука, а ручища, и моя ладонь буквально тонет в его.

– Пойдем проведу тебе краткую экскурсию по дому, дюймовочка, – произносит Богдан с лёгкой усмешкой. – Пока у меня есть время.

То, что он держит меня руку, будто мы пара, заставляет меня краснеть. Я резко выдергиваю ладонь, как только обе мои ноги соприкасаются с землёй, на что Богдан усмехается еще выразительнее. Смешно ему.

Я правда буду жить в этом дворце? Может, тут ещё и горничные есть? Сумасшествие какое‑то! Где только люди деньги берут на такую роскошь?

Внутри дома оказывается ещё красивее, чем снаружи. Первый этаж вообще напоминает вестибюль оперного театра: кругом зеркала, есть лестница, украшенная белоснежными балясинами, а с потолка свисает царственная люстра размером с нашу комнату в общежитии.

– Это моя спальня, – произносит Богдан, открывая дверь на втором этаже.

Посреди комнаты стоит большая двуспальная кровать, застеленная тёмно‑синим покрывалом. Темные шторы, темная мебель и темные стены. Это жилище дьявола вполне подходит Богдану.

– А не стану спать с вами! – от возмущения мои щёки вспыхивают ярким румянцем. Не зря же он первым делом потащил меня к себе в комнату?!

– Выдыхай, дюймовочка, – Богдан насмешливо щурит изумрудные глаза. – Я привык спать один и всегда делаю это без одежды. Твоя комната находится по соседству.

Такие откровения заставляют мои щёки гореть ещё сильнее. Умом я понимаю, что мне лучше подружиться с Богданом, но от него слишком веет опасностью, чтобы я могла хотя бы ненадолго расслабиться. Я откровенно побаиваюсь его.

– В доме есть бассейн, библиотека, баня, спортзал. С последним придется повременить. Надеюсь, ты не из тех, кому упругая задница важнее здоровья ребенка. Беременность должна проходить спокойно.

– У меня нет времени на спортзал, – огрызаюсь я. – Я много учусь и работаю.

Мне моментально хочется стукнуть Богдана, потому что его взгляд беззастенчиво опускается на мою пятую точку.

– Ну надо же, – ухмыляется он. – А на ощупь она такая, будто ты из тренажёрки не вылезаешь.

Я теряю дар речи. Просто открываю и закрываю рот. Как он имеет так легко напоминать мне о той ночи?! Когда я ничего не помню!! Самодовольный гад!

Мне хочется уколоть его в ответ, но пока я пытаюсь придумать как, Богдан заводит меня в следующую комнату.

Она лишь немного уступает в размерах комнате хозяина особняка. Здесь огромная гардеробная, отдельная ванная с джакузи и есть своя терраса. Обалдеть… Мне все ещё кажется, будто я сплю.

– Твои апартаменты на ближайшие восемь месяцев, Анюта, – говорит Богдан. – Располагайся и чувствуй себя как дома.

Дверь за ним захлопывается, и я остаюсь одна.

Спустя пару минут Казим приносит мои немногочисленные вещи и сообщает, что через полчаса Богдан ждёт меня на ужин.

– Спасибо, я не голодна, – ворчу я, забираясь с ногами на кровать. Я пока не могу решить, какую стратегию поведения выбрать. Мне необходимо дать Богдану понять, что его добровольной пленницей я быть не собираюсь.

– Аня, советую не злить хозяина, – говорит Казим, перед тем как исчезнуть за дверью.

"Хозяина" – передразниваю его я и достаю телефон. Нужно написать Карине о том, что со мной всё хорошо.

Пока я печатаю сообщение, вдруг вспоминаю о цветке, оставшемся на подоконнике в общежитии. На глаза наворачиваются слезы: я хочу вернуться в свою обычную жизнь, к друзьям. Мне не нужна вся эта роскошь.

Тогда я принимаю решение, что спускаться на ужин не буду. Все равно из‑за этих переживаний я не чувствую себя голодной. Мой организм лучше знает, что ему нужно.

Сняв с себя уличную одежду, переодеваюсь в домашнее платье, в котором обычно хожу по общежитии, и застываю. Потому что дверь в комнату бесцеремонно распахивается и на пороге возникает Богдан. Судя по хмурому лицу, он явно недоволен моим отказом спуститься на ужин.

Быстро одергиваю платье вниз и смотрю в его потемневшие от гнева глаза. От страха хочется сбежать куда угодно. Хоть в ванной запереться.

– Я ждал, что ты спустишься, но так и не дождался, – медленно цедит мужчина.

Я сглатываю и тихо пищу:

– Я не голодна.

– Мне плевать, Анюта. Мой ребёнок должен нормально питаться, чтобы расти здоровым. Живо спускайся.