Небесная иерархия. Книга первая. Анархист

Быстрое сближение. Подходящий случай. А лучше наоборот. И словесная атака. «Я хочу тебя сейчас». А в ответ: «Нет». Да я и не ждал «Да», отмечается про себя и наивно продолжается: «Тебе сегодня нельзя, а когда будет можно?» Если пытаются объяснить, что у неё уже кто‑то есть, то в ответ объясняется, что не это обсуждается. Обсуждается то, чего еще нет, и спрашивается «когда»? И уже человечка непроизвольно заставляют думать не о его прежних отношениях с кем‑то, а решать конкретную задачу: «когда». А тем временем атака продолжается и совсем не стена, а основание бывшей уверенности должно быть разрушено, а стена и сама упадёт.

Даже, если избранница победила в первой словесной схватке своим «Нет» Это не значит, что все кончилось. Она все равно сама начнет об этом думать и всячески оправдывать возможность новых отношений. К тому же, есть множество способов, чтобы окончательно разрушить основу незыблемости позиции, ничего при этом не обещая. И здесь, главное – не пропустить момент готовности продолжить разговор.

Все это, вероятно, сложно кому‑то объяснить, но, единожды почувствовав, не видишь никаких сложностей в этих психологических играх.

Третьим правилом можно обозначить непричастность к совместному будущему: Никогда ничего не обещать, если ты не уверен, что это будет именно так, и даже слово «люблю» должно быть забыто. Даже, если очень кто‑то просит признаться в любви, всегда можно найти достаточное количество эпитетов. Это заставляло избранницу принимать решения самостоятельно и лишало её возможности предъявить в будущем какие‑либо претензии. Не говорить «люблю» было моим правилом потому, что я продолжал любить свой уже больше вымышленный и отшлифованный образ девушки и женщины. Хотя я слышал однажды, сидя на скамейке у института, рассуждения одного пожилого мужчины, который объяснял, что говорить «люблю» можно каждой, потому, что любовь кочует от одной женщины к следующей. Может, он и прав, но у меня не любовь кочевала через женщин, а избранницы соприкасались с ней, меняясь, как в калейдоскопе.

Сам того не замечая, я стал воспринимать половой акт как само собой разумеющееся, как ответ на правильно решенную задачу покорения. И это процесс меня увлекал своей непредсказуемостью. Мне нравилось приводить их путем простых приемов в состояние, когда без сопротивления мог основательно оголить её или запустить руки туда, куда не полагалось. На процесс отводилось обычно несколько часов первого вечера. Если ты прикоснулся к пальцу, то смело можешь попытаться прикоснуться к руке. Если привыкли к твоему касанию в области кисти, то прикасайся к локтю, а затем к плечу, спине. Затем касания нужно заменить поглаживаниями. Если тебе, в конце концов, разрешили прикоснуться к груди, то очередной задачей становилось поцеловать в грудь. Если грудь оголена, и губы начинают ласкать уже сосок, то можно продолжать оголять дальше.

Однажды днем в какой‑то праздник я был в гостях у ребят в общежитии. Спиртного было мало, но была гитара и веселая сугубо мужская кампания. Уже наступал вечер, когда я решил уйти домой. На одном из этажей в коридоре я увидел очень красивую девочку.

– «Похожая на тебя мне подойдет в жены, когда я решу жениться», – сказал я, проходя мимо.

Я даже и не собирался останавливаться, но услышал что‑то в ответ. Вероятно, ей было скучно. Я остановился и стал разговаривать. Это было милое восхитительное создание со второго курса филологического факультета.

На праздник соседки по комнате все разъехались по домам. Немного поболтав, она пригласила меня к себе в комнату.

– Какие красивые у тебя волосы, – протянув руку, запустил я свои пальцы в её пышные длинные каштановые волосы.

– Я знаю это, – не отстраняясь от меня, тихо произнесла она.

– Какие красивые глаза, губы, – продолжал я внимательно рассматривать её, нежно касаясь её лица своими пальцами.

Её рот был слегка приоткрыт. Продолжая говорить, я медленно приблизил свое лицо и прикоснулся своими губами её губ. Она замерла, будто ожидала продолжения. Я начал её нежно целовать, Она, еще немного приоткрыв рот, отвечала согласием, прижавшись ко мне. Я расстегнул верхнюю пуговицу её халатика. Она подняла руку, чтобы её опять застегнуть, но, встретившись с моей рукой, не стала сопротивляться и опустила её. Я расстегнул ещё одну пуговицу. Стала видна красивая девичья грудь. У меня стала слегка кружиться голова.

– Тебе говорили. Что у тебя изумительная кожа, которая сводит с ума? – склонив голову, прошептал я. Мои губы потянулись к её груди.

– Не помню, – по‑прежнему тихо отвечала она. Она вяло попыталась помешать поцеловать её в грудь, но, все‑таки, разрешила это сделать. И уже её руки обнимали мою голову.

Я обнял её, приподнял над полом и поднес её к кровати. Она села и убрала под себя ноги. Обнимая её, я медленно опустил её голову на одеяло. Она выпрямила ноги и подвинулась к стене. Медленно, как бы смакуя процессом, я расстегнул последние пуговицы на её халатике.

– Не надо, – шептала она, – я ещё не женщина.

– Но ты же хочешь ею стать? – не веря ей, спросил я

– Я боюсь.

– Чего ты боишься?

– Не знаю. Мне страшно.

– Все когда‑то становятся женщинами, и ты ею станешь, – успокаивал я её.

Немного сопротивляясь больше для видимости, она позволила снять с неё трусики. Еще несколько секунд и её ноги медленно стали раздвигаться, пропуская, меня внутрь себя. Она слегка вскрикнула.

– Больно!

– Потерпи, – и я погрузился в неё полностью.

Я прикоснулся губами к её глазам. Они были мокрыми от слез.

– Что‑нибудь не так?

– Все нормально, – увидел я в полумраке её улыбку.

Дело было сделано, Мы лежали обнявшись, нежно целуя друг друга.

– Наверно, нужно уходить? – спросил я.

– Никто сегодня не придет ночевать. Все уехали домой.

– Тогда повторим для закрепления пройденного?

– Повторим, улыбнулась она.

Все закончилось тем, что остался у неё ночевать.

Она действительно оказалась девственницей. Вероятно, ей хотелось стать женщиной, но не подворачивался случай или достойный парень. Уже утром, когда она стала заправлять постель, я заметил перепачканную кровью простынь.

– Что я скажу своему парню? – неожиданно вырвалось у неё.

– У тебя есть парень? – удивился я.

– Что‑то вроде этого.

– Ничего. У вас с ним все несерьёзно. Ты не отдалась бы мне, если бы ты его любила, – не ожидая такого поворота, подумал я вслух.

– Ты прав.