Небесная иерархия. Книга первая. Анархист

– Не стоит беспокоиться. Уже недалеко.

– Внимательнее через железнодорожный путь, – донеслось уже из отъезжающей машины. Я знал, что даже милиционер не побеспокоит тебя, если ты не слишком уж зарвался, а наоборот тихо сделает внушение, что делало жизнь уверенной и спокойной.

Добравшись до дома, тихо проник через открытое окно в свою комнату и, не раздеваясь, завалился на кровать.

– Главное набраться сил и выдержать еще год. Один год. Всего один год, – твердил я.

– Что еще остается? Нужно оканчивать дневную школу, и выбросить из головы уходить в вечернюю школу. Тогда ты не сможешь играть в оркестре и не получишь права водителя, – говорили в один голос родители.

Я и сам прекрасно понимал это, и старался не заострять свое внимание на отсутствии времени и усталости.

За лето я немного успокоился. Вечерняя работа приносила чувство удовлетворения. Никто не сомневался, что после школы я продолжу занятия музыкой. Но уже в сентябре пришлось отказаться от вечерней работы.

В сентябре пришел в школу представитель военкомата. Правда, это выяснилось немного позже. Он был в гражданском костюме, весело улыбался и не очень был похож по своей выправке на военного.

– Хорошие вы, ребята.

– Это мы знаем, – шумно и весело отвечали мы.

– В институт будете поступать?

– Да, – почти хором ответил класс.

– В институтах конкурс большой, – непонятно, к чему клонил он.

– Не зря же вместо десяти лет мы учимся одиннадцать, – попытался сострить кто‑то.

– А сколько лет каждому из вас?

– Семнадцать, – уже тише послышалось в ответ.

– Вы, наверно, уже поняли, о чем мне хочется поговорить с вами? Мы будем говорить о священном долге каждого из вас, – пытался он перевести разговор ближе к теме.

Догадавшись окончательно, о чем пойдет речь, кто‑то из ребят уже более серьезно попытался отшутиться:

– Что голову забивать этим сейчас? Сегодня Аня нравится, а завтра Маня. Впереди еще год.

– Так и я об этом же. Уже сейчас трудно поступить в институт, а на следующий год будет выпускников раза в два больше. Только единицы из вас поступят в институт, а большая часть вынуждена будет ждать попытки еще год. Сколько вам будет тогда?

– Восемнадцать.

– Кем вы становитесь?

– Оболтусами, которые будут ждать призыв в армию, – послышалось из класса.

– Совершенно верно. Вы станете призывниками. Даже если кто и поступит в институт, придется с ним расстаться на время, если там нет военной кафедры. У меня есть предложение, которое многих из вас может заинтересовать.

Чувствовалось, что ребята были заинтригованы. Что же он хочет предложить? Многие давно уже решили, чем хотели бы заняться после окончания школы, но то, что мы услышали, явно застало нас врасплох.

– У нас есть возможность предоставить, желающим стать офицерами запаса, не призываясь на срочную службу.

По аудитории пронесся возглас удивления.

– Всего несколько условий, которые вам необходимо выполнить и вы не будете терять из своей жизни, как многие считают, пару лет на службу в армии.

Тишина выдавала, что все очень внимательно и с нетерпением ждут продолжения.

– Прежде всего, вы должны быть здоровы.

– Такие здесь все.

– Это покажет медицинская комиссия, которую необходимо будет пройти всем тем, кто захочет вместо армии стать военным летчиком.

Опять в классе воцарилась тишина. Было непонятно, как такое могло быть реализовано.

– Все очень просто. Вы пишите заявление, что желаете и согласны пройти службу в системе ДОСААФ. В течение этого полугода по вечерам будете посещать теоретические занятия, а затем вас в течение трех лет будут призывать на несколько месяцев на военные сборы. Через три года вам присваивают звание офицера.

Весь разговор был неожиданным.

– Подумайте. Я еще приду к вам через пару дней. Решайте. Кстати, первые сборы будут проходить, скорее всего, в вашем городе на аэродроме.

Он ушел, оставив нас возбужденными и в растерянности. Все выражали свои мнения одновременно.

– Хорошо, что не космонавтами хотят сразу сделать, а сначала мотористами‑дизелистами, затем водителями профессионалами, а теперь и летчиками. В ближайшие сто лет мне это вряд ли понадобится. Придумали эту одиннадцатилетку, только год лишний теряется, – выразил свое мнение один из определившихся одноклассников, который решил уже давно после окончания школы поступать в медицинский институт.

– О твоем будущем пекутся, а ты недоволен. Готовят к экстремальным условиям. Окажешься где‑нибудь в глуши, тебе нужно будет непременно знать устройство дизеля. Без него врачу никак. Как ты будешь делать операцию без электричества? А вдруг нужно будет больного транспортировать, а водитель будет не в состоянии это сделать и ты со своим умением вождения автомобиля тут, как тут, – съехидничал кто‑то.

– Что там автомобиль, на самолете быстрее и интереснее, ‑продолжал следующий.

Смеясь, пришли к выводу, что управлению морским кораблем учить не будут из‑за отсутствия моря и времени, а от армии почти никому не уйти. Никого не страшила служба в армии, но все понимали, что два года в армии – это проигрыш в стартовой позиции для тех, кто решил непременно поступать в институт. В маленьком курортном городе перспектива интересного трудоустройства прорисовывалась очень смутно. Получаемая профессия шофера не давала никаких шансов быстрее найти работу, т. к. одновременно по городу эту профессию получало огромное количество заканчивающих школу. Многим из них в момент окончания не было еще совершеннолетия, и среди руководителей предприятий было не много желающих связываться с неопытными работниками. Поступление в институт было лучшим решением вырваться из дома и самостоятельно попытаться пробить свою дорогу в жизни.

В нашем городе был прекрасный полевой аэродром. Он и сейчас считается по своим качествам одним из лучших аэродромов такого типа. Это было идеальное поле не менее трех километров в длину и километра два шириной. Мы, выросшие в районе аэродрома, были приучены к постоянным полетам небольших, спортивных самолетов Як‑18, которые пришли на смену легендарным кукурузникам. На аэродроме был отряд планеристов с прекрасной базой из планеров самых последних конструкций. Кроме всего этого довольно часто небо покрывалось куполами парашютов. В каждой школе был парашютный кружок, куда любой желающий мог записаться, пройти подготовку и совершить прыжок.

Из‑за привычности зрелища, похожего на калейдоскоп из летающих аппаратов, оно превратилось в обыденное и незаметное. Я никогда не думал серьезно об авиации, скорее всего, по причине отсутствия времени. Прыгнуть с парашютом интересно, но для этого обязательно нужно было посещать парашютный кружок. В нашей школе кружок тоже был, но внимание ограничивалось пятиминутным любопытством, когда занятия кружка совпадали с репетициями.

Мы возвращались в тот день домой с одноклассником Колькой Брилевым, который жил на той же улице, что и я.