Нечисть. Хроники земли Фимбульветер

Урсула же, как и прежде, была прекрасна собой, но теперь к этой красоте прибавилось истинно королевское величие. Будущие роды, похоже, нисколько ее не смущали. Зато Харальд переживал за двоих. Даже со мной все разговоры сводились к тому, как его женушка почивала, что изволила откушать, в каком настроении пребывает, да не болит ли у нее голова.

Очевидно, мне недостаточно хорошо удавалось изображать должный восторг и сочувствие, потому как прямо посреди очередного взволнованного рассказа Харальд вдруг замолчал и виновато развел руками.

– Ты уж извини. Выдернул тебя, а сам, как петух у зеркала, для себя кукарекаю. Совсем ополоумел, да? Тебе это все неинтересно. Но, понимаешь, это же мой ребенок будет. Вермъер! Здесь, в замке, жить. Кроме меня, никого из семьи не осталось, а тут снова будет. Это ж чудо, а, Ларс?

Не знаю. Мне обо всем этом можно не задумываться. Если жена ведьма, то о детях и размышлять нечего. Да и Герда как‑то призналась, что если б даже могла родить, все равно не стала бы. Она не умеет делить любовь, а все ее нежность и верность принадлежат мне.

А за Харальда я рад. Хоть он сейчас и напоминает линялую сову днем, но явно счастлив.

Мой приезд все же оказался кстати. Начав болтать о всяческой ерунде, не связанной с событиями в замке Мёнлус, друг постепенно успокаивался, веселел. Похоже, ему и вправду надо было всего лишь соскочить с колеса повседневности. При этом у меня оставалось время еще раз съездить в Остейн к хеску Блумелю, ознакомиться с документами, которые, несомненно, будут полезны Университету, и скопировать их; покопаться в замковой библиотеке, написать очередное письмо Герде. Все, включая Урсулу, были довольны.

Сумка хрониста заполнялась листами с записями, а душа моя – тоской по Герде, но три дня из обещанной другу недели мы провели очень хорошо. А потом пришлось ехать на бал.

Я не люблю подобные сборища. Сильно устаю от общества незнакомых людей, от шума, от необходимости вести себя каким‑то особым образом. Был на нескольких балах, сопровождая Хельгу (ее законный супруг Оле Сван, раз посетив празднество в честь приезда в Гехт короля, с тех пор при первой же опасности начинает изображать сиволапого стражника, тупого и манерам не обученного, которому, к тому же, срочно нужно на патрулирование), а также приходилось присутствовать и по личному приглашению, как вурду. Как‑то раз выводил в свет Герду, ей было интересно. Всякий бал – тоска смертная. Хорошо, если найдется кто‑нибудь знакомый, с кем хоть поговорить можно, а то просто зря убитое время и настроение.

Так что предложение Вермъеров отправиться с ними в замок Сол на праздник в честь совершеннолетия соседской дочери меня отнюдь не обрадовало. Попробовал отказаться, но Харальда мысль о том, что он пригласил друга в гости, а теперь бросает одного, привела в ужас. Заверения, что ничего страшного, что я с большим удовольствием проведу время в замковой библиотеке или еще раз съезжу в Остейн, действия не возымели. Пришлось собираться.

 

Бал в замке Сол, жилище безземельных вурдов Ливъенов, был… Бал как бал. Наверное, здесь даже можно было неплохо повеселиться, если б я умел это делать. Или хотя бы знал кого‑нибудь, кроме Вермъеров. Но едва меня представили хозяйке торжества, Сигрид Ливъен, восемнадцатилетней блондинке, как Урсулу, чье состояние было уже заметно, тут же окружили местные дамы старшего возраста, а Харальд, впав в ажиатацию, закручивался вокруг жены снеговой поземкой и, как казалось, не замечал ничего и никого вокруг. Не желая быть вовлеченным в свиту хессы Вермъер, я незаметно отступил за колонну к окну. Постою здесь сколько‑нибудь – вряд ли задержимся надолго, Урсула быстро утомляется, – а потом поедем обратно.

Место было выбрано удачно. Отсюда при желании можно было разглядывать бальный зал, сам же я никому не мешал. От окна слегка тянуло разгоняющим духоту сквозняком, и даже музыка звучала здесь не так громко. Сюда бы еще удобный стул и хорошую книгу…

– А вы что тут стоите?

За колонну заглядывала Сигрид Ливъен.

Когда нас представляли, я быстро приложился к затянутой в тонкую перчатку изящной ручке, не украшенной ни одним из колец Хустри, и произнес несколько полагающихся к случаю вежливых слов. Именинницу не разглядывал, заметил только, что у нее золотистые локоны, по местной моде рассыпанные по плечам. Сейчас понял, что соседка Вермъеров среднего роста, стройна, но не худа, хороша собой. У нее веселые карие глаза и приятный голосок.

– Вы почему не танцуете? – спросила Сигрид, делая шаг так, что мне пришлось отступить глубоко за колонну. – Неужели вам никто здесь не нравится?

– Ваши подруги прелестны. Но, к сожалению, я танцую так, что пригласить даму значит выказать неуважение к ней.

Девушка тихо рассмеялась.

– Никакие они мне не подруги. Вы про них правда так думаете?

– Хронисты не лгут.

– А вы точно хронист? – по‑девчоночьи заложив руки за спину и склонив головку к плечу, Сигрид внимательно рассматривала меня. – Я всегда думала, что хронисты все такие унылые, ходят в черном и всюду носят с собой скучные пыльные книги. А вы симпатичный. А вы правда с севера?

– С северо‑запада. Родился в замке Къольхейм близ Барсова перевала, сейчас живу в городе Гехте.

– И как у вас там? Всякое странное говорят.

– Медведи с самоварами по улицам не ходят, – развел руками я. – Зато Университет имеется.

– А правда, что у вас снег не тает до конца даже весной и осенью? А летом то жижа, то ледяная корка? Не хочу я у вас жить! А у нас на вершинах холмов цветы цветут. Вот как странно, одна земля, всего несколько дней пути, а все такое разное. А вы где‑нибудь еще бывали? Вас ведь Ларс зовут? А я Сигри.

– Можно лучше Сигрива?

– Как та златопряха? – девушка озорно дернула себя за локон. – Похожа?

– В детстве это была моя любимая сказка. Я даже мечтал отыскать пещеру Сигривы.

– Не нашли? Ну и ладно. Зато меня встретили. Только волосы я нипочем не обрежу! И к прялке в жизни не подойду! Вы когда еще к нам приедете?

– Сожалею, но это вряд ли. Скоро собираюсь домой.

– А что у вас дома?

– Служба. Семья, жена.

– Ну, что жена! Может быть, она вас и не любит, иначе бы не отпустила. Я бы вот никогда… Оставайтесь! А сейчас пойдемте танцевать. Я обижусь, если вы откажетесь. И вообще, я слышала, как Хильда Вермъеров говорила нашей Гуднё, что вы хорошо фехтуете. Значит, и танцевать сумеете. Вы только слушайте, что я говорю, и через каждые три шага поворачивайтесь. Ну, давайте руки. Обнимите меня за талию. Раз, два… три. Ах!

 

Заметки на полях