Нет дыма без меня

– Ладно. Я дам тебе, во что переодеться.

 

Глава 3. Откат

 

Сбежать. Спрятаться. Так далеко, как только это возможно. Присутствие Егора рядом пробуждает воспоминания, которые я слишком старательно гнала от себя. Он давит, напирает, не оставляет выбора. Я выжата как лимон. Меня будто через мясорубку пропустили и собрали в грозящую развалиться массу. Но я еще слишком хочу жить. Поэтому держусь на максимально возможном расстоянии.

Дымов дает мне свою футболку и домашние хлопковые штаны, отпускает в душ, ограничиваясь краткой инструкцией по кранам и оставляет меня в долгожданном одиночестве. Долго стою под душем, не знаю, сколько выливаю воды, но, надеюсь, Егор переживет эту трату, раз сам притащил меня к себе домой, не оставив в покое. Дымов затмевает своим появлением все произошедшее сегодня. Я даже не могу подумать, что было бы, если бы он меня не спас. В голове только слова, брошенные им шесть лет назад здесь же, в прихожей: «Нам не по пути».

А теперь я снова здесь, в его квартире, на его территории. Кутаюсь в полотенце, отрешенно прокручивая сцену перед участком. Надо было попросить Володю подождать со мной такси. Он мужчина милый, очень даже обходительный, да и показания брал так осторожно и по‑простому, словно я со старым приятелем встретилась.

Зачем согласилась ехать с Дымовым?

«Потому что ты никогда не могла ему противостоять», – усмехается язвительный внутренний голос, и я неохотно признаю его правоту. С Егором невозможно спорить, сколько ни пытайся. Можно только побрыкаться недолго и дать себе время на смирение, потому что он всегда делает что хочет.

– Ты там в порядке? – громко, но при этом вкрадчиво звучит приглушенный голос за дверью одновременно со стуком. Вздрагиваю и прикладываю ладони к лицу, дышу глубоко. Надо сосредоточиться. Нельзя быть слабой перед Дымовым, нельзя показывать, что он меня сломал. Это было давно, прошло целых шесть лет, я пришла в себя, а все, что было… осталось только пятном в истории моей жизни, ошибкой, которую сначала зачеркивают в решении задачки, а потом малюют сверху, чтобы она не мозолила глаза и не отвлекала от остальной, правильной, части.

– Да, нормально, – отзываюсь слишком нервно для той, у которой все нормально. Беру футболку. Простая, белая, пахнет порошком, так что наспех вытираюсь и ныряю в нее на голое тело. Она огромная, выглядит как платье. Можно выйти даже без штанов. Уверена, в них я тоже утону, а еще запутаюсь непременно. Но не надеть их – значит позволить Дымову пялиться на свои ноги. Поэтому влезаю в штаны, подтягиваю их выше и, собрав в кулак лишнее, завязываю узлом на талии. Подворачиваю их снизу и оцениваю свой вид в зеркале: максимально непривлекательный, а вместе с бледным лицом и появившимися от утомления синяками под глазами и вовсе привидение.

Когда я выхожу, Егор стоит на кухне, опирается бедрами о стол и задумчиво вертит в руках чашку кофе. От запаха сжимается желудок. Кажется, два стаканчика в участке были перебором. Дымов отставляет кружку и идет мне навстречу, так что приходится приложить все оставшиеся силы, чтобы выстоять и трусливо не сбежать в одну из комнат, закрывшись там до утра.

– Точно не голодная? – Он хмуро оценивает меня и качает головой. – Может, хотя бы чай? С сыром, – добивает меня одним словом: знает же, что люблю, и улыбается, как раньше, когда приходил мириться после ссор. Но хорошо, что мне больше не восемнадцать и эти приемы на меня не действуют.

– Лучше стакан воды и спать.

Дымов вздыхает, но не спорит. Показывает мне комнату, выделяя для сна свою спальню. На все мои доводы отвечает, что так будет удобнее и что в соседней комнате слишком твердый диван. Принимаю на веру и падаю на кровать после того, как закрываю дверь, сетуя, что здесь нет замков. Надеюсь, Егору не приспичит посреди ночи заявиться в родную постель.

Я верчусь с одного бока на другой, ложусь на живот, но быстро переворачиваюсь на спину. Пялюсь в потолок, считая овец, вычисляю количество звезд за окном и, наконец, думаю о том, что произошло сегодня. Грабители, случайно ворвавшиеся в бутик, в который так же случайно заглянула я. Не получается посмотреть на ситуацию со стороны. Я снова испуганная и застывшая посреди торгового зала истуканом. Повсюду летят осколки, я, защищаясь, прижимаю пакеты к груди.

Счет идет на секунды. Сердце колотится как бешеное. Девушки за кассой визжат от ужаса, я больше не вижу их, смотрю на мужчину в маске. Мир сужается до дула направленного на меня пистолета. Жизнь в картинках несется перед глазами, но ее ничтожно мало. Я не хочу умирать, я еще столько всего не прожила, у меня же, считай, все впереди. Слезы льются по щекам, дышать моментально становится труднее. Выжить, только бы выжить.

Кричу, ища спасения, но я одна, потрясенная и брошенная всеми. Не спешит охрана, хотя девушки нажали на тревожную кнопку, не влетают бойцы спецназа, круша все на своем пути. Я проваливаюсь в персональную бездну, когда в груди вдруг становится больно. Звук выстрела доходит позже, и это ни черта не замедленная съемка, как показывают в фильмах. Меня убивают быстро и безжалостно, без возможности спастись.

А я даже вскрикнуть не могу. Только реву, пока в голове звучит его голос: «Тори! Тори! Тори!» Где же ты, Дымов, и почему не спас меня как в прошлый раз? Руки леденеют, сознание мутится. Валюсь на пол, больно бьюсь коленями и плечом. Вспышка отрезвляет, с криком я распахиваю глаза.

– Тори, это был просто сон… – Егор рядом, его рука касается моего локтя.

Фокусируюсь на нем, все еще не отличая явь от сна. Дымов уверенный в себе и большой для слишком маленькой и перепуганной меня, поэтому одним сумасшедшим порывом я бросаюсь к нему на шею и рыдаю взахлеб. Тело трясет от пережитого ужаса. Меня только что убили, отобрали право на существование, и с этим справиться непросто, пусть это мне только и приснилось.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – шепчу сквозь всхлипы, потому что, если бы не Егор, я бы в реальности истекла кровью на полу этого бутика. А он спас, собой защитил, и я еще тысячу раз за это отблагодарить его готова.

Дымов обнимает и перетягивает к себе на колени, ледышку меня прижимая к горячему телу. Слезами топлю его плечо и пальцами сжимаю мышцы. Он гладит меня по спине, затылку и баюкает, как ребенка.

– Чш‑ш‑ш… – Голос тихий‑тихий, так что приходится усмирять истерику, чтобы разобрать слова. – Все хорошо сейчас, ты в безопасности. Тебе же сон про нападение приснился? – уточняет, и я киваю. Руки Егора на мгновение замирают, а потом сжимаются сильнее. – Их больше нет, все сидят в КПЗ. Сюда никто не вломится. Дыши, Тори. Давай. Глубокий медленный вдох и такой же неторопливый выдох. Вместе со мной, ладно? – Он набирает в легкие кислород громко, так, чтобы я точно услышала и повторила.

Закрываю глаза и дышу с Дымовым в унисон. Воспоминания о кошмарном сне и не менее отвратительном дне отступают, Егор будто горячими ладонями своими их с моей кожи стирает, осторожно массируя перенапряженные мышцы. Обмякаю и наконец расслабляюсь. Не знаю, сколько времени мне на это требуется: пять минут или пятьдесят. В себя прихожу, только когда Дымов вздрагивает, засыпая. Выпрямляюсь и отстраняюсь, сползаю на кровать, выбираясь из не слишком крепкой хватки.