Нити. Красная Хроника

Ненадолго отлучившись от общей шумихи, Ольга вернулась к костру, но, осмотревшись не увидела лидера, что и поспешила высказать, и на что ей ответили: «А, ушел к Женушке. Какое‑то время его не будет…», после чего посмевшего это ляпнуть больно ударили под ребра, когда лицо у девушки скривилось от удивления и сменилось разочарованием. Но остальные лишь рассмеялись и сказали: «Ха‑ха, ты что, расстроилась? Да ладно, идем. Кое‑что покажем». И двое, те с кем Кунак чаще всего общалась, встали с бревен, которые заменяли им стулья, и пошли по звериной тропе, глубже в лес, иногда останавливаясь и проверяя ее. Девушка же медленно шла за ними, но в голове звучали вопросы, а действительно ли ей нужно это знать и не лучше ли было оставаться в неведении.

Поздняя осень шуршала листьями, гремела голыми ветками, и изредка скрипела снегом, которого становилось все больше, чем глубже в горы они уходили. Идти становилось все сложней и холодней. Через несколько минут, двое других остановились и, обернувшись на нее, стали ждать. Ольга прошла между ними и вышла из леса, оказавшись на вершине одного из холмов. Сначала ее парализовало из‑за красоты черного неба, утыканного белыми точками‑огоньками. Казалось, они отражаются у нее в глазах. Чуть дальше, воруя солнечный свет, висел месяц. Ни одного облачка не закрывало это чудо света.

Она пришла в себя, услышав чей‑то смех, и опустила взгляд. Здесь было несколько больший камней, полностью усыпанных снегом, словно эклеры с помадкой. Ольга вновь замерла, но на этот раз от проницательного взгляда серо‑голубых глаз, внимательно следящих за любым ее действием. Пятнистая шкура, массивные лапы, способные моментально порвать тебя на куски при желании. Это беспорно была хозяйка этих мест. Величественно лежала она на одном из камней, наблюдая за незваными гостями, без намека на какое‑либо беспокойство.

– Вроде, уже год прошел..,– начал один из парней, обращая свой риторический вопрос ко второму, который лишь кивнул,– Спас ее из силков браконьеров – вечная проблема этих мест… А она чуть без руки его не оставила, поганка такая…

Ольга огляделась и, наконец, смогла найти его чуть впереди и сбоку. Рядом с Барсом был еще один барс. Поменьше и другого пола. Такой улыбки девушка еще не видела на лице своего командира. Они перетягивали канат, словно это был не дикий зверь, а его домашний питомец, какой‑нибудь лабрадор, не иначе. Зверь, наконец, смог забрать игрушку и отвернулся, покусывая ее, но, не двигающаяся, она ему быстро надоела, и, бросив «добычу», он вновь вернулся к парню.

– И нет, чтобы забыть… Потом бегал два дня, искал ее, как умалишенный,– продолжил второй,– И чего, спрашивается, нужно было – спас и ладно. Нет, ему надо было удостовериться, что она жива, видите ли, беременна была. Может, голодает. И ведь правда нашел, накормил, потом долго к ней ходил, словно муж. Поэтому и назвали ее Женушкой…

Они рассмеялись, а девушке почему‑то полегчало на душе. И казалось, она может долго стоять здесь и смотреть, как он играет с большой кошкой – теребит его за ушами, заливаясь смехом, когда тот пытается то ли откусить ему нос, то ли лизнуть, а потом кладет лапы на плечи и трется, трется, словно и правда ничем не отличается от своих прирученных братьев по разуму.

И она, и правда, стояла бы так еще долго, если бы мать не поднялась на лапы – медленно, вальяжно. Котенок, увидев это, попрощался с «отцом» ткнувшись тому носом в лицо, подбежал к ней, играясь с хвостом, и они ушли – все так же величественно, по‑королевски.

Барс проводил их взглядом. Теперь Ольга различила на его лице тень непонятной ей меланхолии, будто и сам он хотел бы одеться в пятнистую шкуру, и отправиться с ними вглубь гор. И сама не поняла, как подошла к нему и схватилась пальцами за утепленную куртку, словно хотела остановить…

 

 

***

 

С тех пор, как Ольга присоединилась к Спецназу, прошло два года. С новой, магической винтовкой девушка была незаменима. А Барс стал чаще захаживать в «Фурин», где оборотня иногда подменял Виктор. Все их разговоры были о магии. О ее возможностях, происхождении. Медиуму нравились такие мини‑лекции, ведь они заставляли его отвлекаться от жизненных невзгод. Барсу же было интересно по двум причинам: во‑первых, рисунок на спине. Ему хотелось понять тех, кто сделал его – собственных родителей. Они погибли, так и не узнав, что, после десятка смертельных неудач, один из экспериментов увенчался успехом. Что бы они почувствовали? Стали ли обращаться с ним подобающе? Признали? Теперь он этого никогда не узнает…

И, во‑вторых, то тупиковое дело, не дающее ему спокойно жить уже не первый год. Оперативник хотел знать, можно ли управлять человеком с помощью магии? Этот вопрос заставил медиума задуматься. Но ответ приходил в голову только один – гипноз – других способов он не знал. Но и здесь были свои подводные камни. Нельзя было заставить кого‑либо делать что‑либо, противоречащее его принципам и воле. Должна быть причина, хотя бы на подсознательном уровне. И она была. У всех.

Следующий вопрос – что с этим делать, как бороться? Для того, чтобы объяснить, Виктору потребовался пример – он вытащил один из пистолетов и положил его на барную стойку. По стволу засветились и погасли символы. Из другого вытащил пулю – та была изрисована линиями – и так же поставил ее на стол. Когда медиум закончил объяснение, Барс практически подпрыгнул с криком: «Что же ты раньше молчал?», но Виктор лишь недавно закончили и ему потребовался год, чтобы все заработало, как надо. Регенерирующие пули – это не хухры‑мухры, а так, чтобы еще и обездвиживали, тем более. Оперативник сказал, что забирает их, и спорить с ним было бесполезно.

И кто бы знал, что шанс воспользоваться ими подвернется так быстро…

 

Очередной налет. Все шло прекрасно, пока одного из преступников не ранило шальной пулей. Он взвыл от боли. И с этого момента начались странности. Поначалу он выглядел так, словно не понимал, что происходит, потом на его лице появилась тень безумия – подбежав к Барсу, схватил того за униформу, начал трясти и кричать, что не хотел, это не он, они должны помочь ему, спасти этих людей, иначе их всех ждет…

Оперативник застыл в ступоре, пока его не оглушил голос Ольги в наушнике. Она хотела выстрелить в него, обезвредить, но Иван остановил ее. Потом мужчина схватился за голову и сделал несколько шагов назад, словно сопротивлялся чему‑то. Барс попытался заговорить с очнувшимся, понять, что происходит, как ему помочь, и главное – что он знает. Но мужчина ничего не слышал и все повторял, что это не его вина, что он не хотел и ему больно. Тогда оперативник решил выстрелить в него из пистолетов Виктора, которые у него были с собой, но не успел.

Мужчина внезапно замер и затих, а потом набросился на парня, желая задушить того голыми руками. Но не успел – выстрел прогремел, подобно раскату грома – и мужчина упал оперативнику на грудь, а потом сполз на пол. Барс поднял взгляд и увидел Медведева. Пистолет в его руках слегка дымился. Напряженную тишину, царившую добрые полминуты, прервал голос Кунак, спрашивающей все ли с ними впорядке?..

 

 

***