Нити. Красная Хроника

Когда Ной вышла из главного корпуса большого пансионата, снег уже более получаса крупными хлопьями опускался на землю. Можно было различить, как постепенно затихает прекрасное пение флейты и звон колокольчиков. Она стояла под навесом здания и смотрела на небо, и, казалось, даже время замедлило бег. Девушка выдохнула, выпустив, ставшее гораздо заметнее, облачко пара изо рта, и подняла руку к шее. Из‑за случившегося ранее, она потеряла свой шарф, который хоть и не был необходим или ценен для нее, но приносил пользу – демон чувствовала себя такой же, как и все, когда носила его в такую погоду.

Девушка опустила голову и увидела, как прохожие так же останавливались и смотрели на небо, улыбаясь, словно завороженные. Кто‑то ловил снег языком, дурачился, а кто‑то подставлял ладонь – снежинка задерживалась на долю секунды, после чего превращалась в капельку воды. Это сейчас их лица полны ярких эмоций, переполняющих, бьющих через край, но уже завтра вся эта атмосфера чуда куда‑то улетучится, испарится и на две недели станет обыденностью, как и все в этом городе.

Пробежавшие мимо, девушки, работающие вместе с Ной, весело попрощались с ней и, добежав до остановки, запрыгнули в подошедший трамвай. Она так и не успела ответить им. Потом к ней подошла женщина в очках и пожилой мужчина. Рассел развернулась к ним лицом. Он накинул на плечи девушке красно‑черный шарф, и закинул края за спину, а потом, взяв за руку, заговорил о внучке, которой исполнилось столько же лет, сколько и Ной. Девушка мягко сжала его ладонь в ответ, и лишь поддакивала, печально улыбаясь. Все работники знали, что нет больше никакой внучки, но ничего не говорили, когда он сам забывал об этом. Мед.сестра аккуратно поддерживала его под локоть и тихонько ругалась, что они вышли в такой холод, но, подняв голову на демона, ее лицо смягчилось:

– Тогда, увидимся завтра? Ты, правда, очень нас выручишь.

– Что вы, я буду только рада помочь,– ответила Ной. Женщина, попрощавшись, увела мужчину обратно в помещение, разговаривая с ним по пути.

Демон проводила их взглядом полным доброты и подняла его вверх. В каждом из окон пансионата был свой одинокий старичок или старушка, с детской искренностью в глазах, наблюдающий за белоснежными мушками, появляющимися из ничего и стремящимися к земле. Рядом с ними были нянечки и мед.сестры, Ной была одно из них. Ей нравилось работать здесь, ведь все ее детство прошло среди пожилых людей. Родители уходили с Архипелага во Внешний мир с целью оказания магической помощи – таких называли Полевыми магами. Детей же оставляли с Бабушкой и Дедушкой, а также Старейшинами общины. Они были добры к демону, баловали ее и именно от них она научилась быть терпеливой к другим, не рубить с плеча и поддерживать, если не дружеские, то, по крайней мере, нейтральные отношения с окружающими. Но, как бы она не была позитивно настроена, как бы не пыталась сблизиться с кем‑то, ей не всегда удавалось это, иногда люди просто слепы и глухи к намерениям других.

Ной раскрыла небольшой темно‑синий зонт и медленно пошла прочь. Обычно, она садилась на трамвай, но сегодня, поддавшись всеобщему настроению, решила пройтись пешком. Снег кучками лежал то там, то здесь, прижимаясь к стенам домов и заборам, таясь в переулках, оставаясь в зеленой траве и белыми дорожками на ветвях деревьев. На дорогах же было мокро и грязно. И этот, серо‑белый, июльский мир все еще такого теплого ветра, казалось, застыл в детской игре «Море волнуется раз» и может в любой момент ожить, стоит только отвернуться.

Она вспомнила, что забыла пакет с книгами в «Офисе», и еще ей обещали ужин, поэтому, недолго думая, направилась туда…

 

 

***

 

Колокольчик приветственно звякнул, когда он открыл дверь и прошел внутрь. Средних лет мужчина повернул к нему голову и приветственно кивнул, после чего обратился еще с чем‑то к человеку рядом и ушел в другую комнату. По эту сторону прилавка стоял мужчина в очках, грея руки о бумажный стаканчик с кофе. Вверх от пепельницы поднимался тонкий столп дыма потушенной только что сигареты. Александр недовольно окинул помещение взглядом, подходя к Глену.

Это кафе, находившееся на пересечении нескольких улиц, открылось не так давно после полной реконструкции и пятилетнего простоя. В прошлом было полностью выжжено, но сейчас о том инциденте напоминали лишь фотографии и вырезки из газет, развешанные по стенам в деревянных рамках. И Барбати всеми силами старался игнорировать это место, будившее внутри него неприятные воспоминания. Так почему…

– Почему именно здесь?– обратился он к Расселу, который так и не поднял на него взгляда. Разве этот человек не должен чувствовать то же самое? Или это такой способ мазохизма? В любом случае, он и не ждал, что ему ответят на этот вопрос.

– Будешь что‑нибудь заказывать?

– Нет. Не важно. Просто скажи, что хотел, и я уйду…

Алекс бросил взгляд в дверное окошко, словно желая оказаться по ту сторону, и невольно оторопел. Со временем один из фонарей на этой улице превратился в своеобразный памятник – кенотаф – люди несли к нему цветы, игрушки и еду, чтобы почтить память тех, кто погиб на этом месте. Силой воли алхимик заставил себя отвернуться. Это место выворачивало его наизнанку. Глен легко проследил его взгляд и прочувствовал настроение.

– Расслабься, приятель. Уже пять лет прошло… Жизнь не стоит на месте – все течет, все меняется. Только посмотри на это место – люди не опустили руки. Тебе бы тоже не помешало отпустить эту ситуацию…

– Ты же сам не веришь в то, о чем говоришь…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Сам знаешь. Тот, кто застрял в прошлом – это ты сам… Как долго ты планируешь избегать Ной? Просто дай шанс этой встрече. Поговори с ней. Поверь, это все изменит…

– Не произноси имя моей сестры, когда имеешь ввиду Это существо…

– Глен! Черт, хватит,– алхимик гневно шагнул к нему, ударяя кулаком о поверхность прилавка из‑за чего стаканчик с кофе опасно покачнулся,– Она и есть твоя сестра! Почему ты не можешь этого понять!?..

Маг выдохнул и залез рукой во внутренний карман плаща, вытащив оттуда недавний снимок и зажигалку. Сколько бы он не объяснял, не аргументировал, ведь он был там и видел все своими глазами, до них никак не дойдет… То, что сегодня произошло, во многом заставило его задуматься и начать по новому анализировать происходящее, с разных углов.

– Я не стану вновь поднимать эту тему… Может, если сделать так до тебя быстрее дойдет,– чиркнуло колесико, и аппарат извергнул пламя. Мужчина поднес к нему один из нижних углов фотографии и огонь стал поглощать бумагу, танцуя на ней. Рассел отпустил её, и она упала в пепельницу,– Меня не волнует. Можете и дальше играться в друзей, но… Предупреждаю, не позволяй этой фальшивке приближаться ко мне. Иначе я за себя не отвечаю…

Алхимик замер, вглядываясь в пламя, медленно пожирающее людей, запечатленных на фотографии. Как она оказалась у него? Голос же мага был ледяным и устрашающим, словно айсберг, который неизбежно настигнет Титаник. Мужчина положил перед ним клочок бумаги, взял с прилавка стаканчик с кофе и сделал шаг к выходу, вскинув на прощание руку.