Охота на мышку
Стираю с рожи скепсис и чешу репу. Нет, я всего этого не видел. Точнее, кулон видел, он так сексуально прятался в вырез её платья на груди, когда Таня чуть‑чуть наклонялась вперёд. Но дорогая эта безделушка или нет… Хрен знает. Хотя Дюша в таких вещах обычно не ошибается. У него батя карманник, и ювелирки всякой‑разной друг достаточно повидал.
Значит, Мышка у нас мажорка? Или… содержанка какая‑нибудь. Бля… Надеюсь, не второе. Уж лучше пусть будет мажоркой. Хотя что я тут сопли распустил, всё равно все тёлки шлюхи. И Мышка не исключение. Так уж устроен наш дерьмовый мир.
Затягиваюсь и выпускаю вверх колечко дыма.
– Ну и пох. Всё равно даст. Никуда не денется.
Дюша усмехается:
– Мне б твою самоуверенность.
– Да всё легко же. Просто прешь напролом, и рано или поздно любая сдаётся. Они всего лишь тёлки. Все одинаковые. Сначала строят из себя, а потом текут.
– Я когда пру напролом, ничего не выходит, – пожимает плечами Дюша.
– Ну ты мозги включай иногда. Если сходу не получается, притормаживаешь, думаешь, пробуешь по‑другому как‑нибудь. Смотришь, на что ведётся, и снова прёшь. Всё легко.
– Откуда ты такой, сука, умный взялся, – ржёт друг.
Из‑за гаражей выползают Каримов с Ефимовым. Подходят к нам, о чем‑то перетирая, достают свои сигареты.
– Ну чё, Сыч, приболтал училку? – прищуривается, подкуривая сигарету, Ефим.
Обычно мне не стрёмно от таких разговоров, но сегодня что‑то напрягает. Ещё Карим стоит смотрит на меня своим этим взглядом казящим, как будто я ему денег должен и, падла такая, год не отдаю. Тоже мне, правильный нашёлся, сука, аж бесит.
– Чё сразу приболтал? Может, у меня к ней чувства? – бросаю я Ефиму, морщась от боли в подушечках пальцев. Не заметил, как сигарета истлела и подпалила меня. Зло отшвыриваю её в кусты.
– У тебя?! – Ефим начинает ржать, как конь. Давится дымом, кашляет, потом снова ржёт.
– Бл*ть, как смешно‑то, а, – равнодушно тяну я.
– А чё, она огонь, – вступается за меня Дюша. – Я бы сам влюбился, да Серый меня опередил. Саня вон тоже на неё глаз положил, скажи же?
– Да ну прям, – отнекивается Карим.
А я снова напрягаюсь. Нахер мне такой конкурент не нужен. Не знаю, почему, но тёлки буквально слюни на него пускают. Ему даже делать ничего не надо, сами вешаются. Чем он их так цепляет, понять не могу.
– А чё вписывался тогда за неё? – встаю я с лавки. – Чёт не припомню, чтобы ты за других практиканток раньше так заступался.
– Да просто бесите вы меня, дебилы. Как дети малолетние ведёте себя.
И снова смотрит на меня своим взглядом этим бесячим. Высокомерным. Думает, что лучше меня. Ушатать охота.
– Бесись сколько влезет, главное подкатывать к ней не смей. Я первый её забил.
– Бедная девочка, вот же не повезло ей.
Ефим с Дюшей начинают ржать. Я смотрю Кариму в глаза.
– Зато мне повезло.
Пацаны чувствуют, что между нами растёт напряжение, и Дюша пытается сгладить конфликт. Подходит к нам, приобнимает за плечи Карима, хлопая ладонью по его плечу.
– Ладно тебе, Саня, может, у Серого правда любовь случилась с первого взгляда. Бывает же такое? Мы тут ржём, а он как женится потом на ней, вот будет прикол. Может, хоть остепенится тогда, хернёй перестанет страдать. Скажи лучше, вы на алгебру собираетесь?
– Да, наверное.
– Может, ну нах? Мы с Серым хотим в зал пойти, мяч побросать, давайте тоже с нами?
– Ну пойдёмте.
Возвращаемся в школу, попадая как раз на перемену. Идём в сторону пристройки, где расположен спортзал, и – о чудо – моя практиканточка спускается с лестницы, ярко выделяясь в своём чёрно‑белом платье среди потока учеников. И идёт по коридору прямо навстречу нашей компании, на ходу что‑то напряженно разглядывая в своём телефоне. Вот это удача.
Она меня не видит.
– Пацаны, я догоню, – бросаю я и, когда Мышка равняется со мной, резко шагаю ей наперерез.
Она врезается в меня на полном ходу, роняет телефон, но даже не замечает этого. Испуганно замирает в моих руках, потому что я нагло и сильно прижимаю её к себе.
Оказывается, Таня такая малышка. Я почти на голову её выше. А пахнет… Мозги плывут от её запаха. Он потрясающий. Впрочем, как и всё остальное. Забыв, где мы, лапаю её сквозь тонкую ткань платья. И у меня встаёт.
– Татьяна Петровна, надо же смотреть куда идёте… – хрипло выдыхаю я ей в ухо, намеренно касаясь его губами.
Мышка вздрагивает и только сейчас начинает вырываться.
– Отпусти. Меня. Сейчас же, – шипит она сквозь зубы, как дикая кошка, упираясь ладонями в мою грудь.
А мне хочется наоборот. Сжать ещё крепче, затащить под лестницу и…
Оглядываюсь. Вокруг нас полный хаос. Толпа мелких шпингалетов и ребят постарше, все куда‑то бегут, скачут, орут, в ушах звенит от стоящего гвалта. На нас с Мышкой никто и не смотрит. Может, правда, так и поступить?
4. Никогда больше так не делай!
Таня прослеживает за моим взглядом, и боковым зрением я замечаю, как расширяются её глаза от ужаса. Да, наверное, тащить её под лестницу сейчас – это конкретный перегиб. Я ведь не изнасиловать хочу милую практиканточку, а соблазнить. Но мозги рядом с ней стекают куда‑то в штаны, отказываясь работать в штатном режиме. А работать надо. Думать головой.
С неохотой выпускаю Мышку из рук, она тут же шарахается от меня назад и выпаливает возмущённо:
– Никогда больше так не делай!
Примирительно улыбаясь, поднимаю ладони вверх:
– Вы сами в меня влетели, Татьяна Петровна, я чисто на инстинкте вас подхватил.
Мышка хлопает глазами, кусает свои красивые губы. Злится, но не знает, что мне возразить. Потом будто вдруг вспоминает о чём‑то, опускает голову, начинает шарить взглядом по полу. И я тоже вспоминаю – когда мы столкнулись, её труба улетела вниз.
– Чёрт, где мой телефон? – взволнованно спрашивает Таня, подтверждая мою догадку.
