Отцовские грехи

Спустя еще час их диалог перешел в нечто иное. Теперь они стали общаться не как соседи, а как друзья. Ярослав становился более расслабленным в присутствии Милы и чувствовал комфорт, как и сама Мила. В какой‑то момент Ярославу показалось, что Мила пытается понравиться ему. Он продолжал общаться с ней, но при этом мысленно повторял – «может быть, мне показалось». Но спустя пару минут Ярослав понял, что он не ошибся: Мила действительно флиртует с ним. Хоть ему это и нравилось, он не знал, как вести себя. Неловкую ситуацию разрешил официант, который принес основное блюдо. Когда Фахим вновь оставил их наедине, они приступили к ужину.

– Знаешь, я кое‑что вспомнил, – сказал первым Ярослав.

– Что именно? – с любопытством посмотрела на него Мила.

– Я вспомнил, что ты говорила, когда мы были у бассейна. Ты говорила, что ты не русская, но гражданство у тебя российское. Мне кажется это отличный повод послушать тебя.

– С удовольствием. Только перед этим давай еще раз выпьем.

– Давай.

Ярослав наливал из бутылки последние капли вина.

– Отличный вечер получился, – сказал он.

– Да, вечер чудесный. Но он еще не закончился, – поправила она его.

– Да, не закончился, – кивал и улыбался Ярослав, – Все, бутылка пустая.

– Так быстро, мы все выпили? – слегка расстроилась Мила.

– Вечер чудесный, разговор чудесный, вот и время быстро бежит.

– Это верно.

– Может быть, возьмем еще одну бутылку? – предложил Ярослав.

– Давай, – согласилась Мила.

– Фахим! – позвал он официанта.

– Слушаю вас, – подошел Фахим.

– Можно еще одну, – отдал Ярослав Фахиму пустую бутылку.

– Конечно. Сейчас принесу.

– Спасибо.

Фахим ушел за новой бутылкой, а Мила и Ярослав чокнулись бокалами и пригубили вино.

– Как ты думаешь, откуда я? – задала вопрос Мила.

– Даже не знаю, – отвечал Ярослав.

– Ну хватит, Слава. У тебя хорошая логика, угадывать ты умеешь.

– Ладно. Судя по всему, ты не из Западной Европы. У тебя славянская внешность. Если бы ты не сказала, что ты иностранка, я бы подумал, что ты русская. Имя у тебя из Восточной Европы, могу предположить, что ты из… Чехии.

– Нет.

– Ладно. Из… Словакии.

– Нет.

– Хорошо. Из Словении.

– Тоже нет.

– Тогда не знаю… может быть, из Хорватии или из Черногории.

– И снова нет. Но с Черногорией ты почти угадал, – дала подсказку Мила.

– Значит, из Сербии?! – удивительно сказал Ярослав.

– Да, из Белграда. Но не все так однозначно. Мой папа был фотожурналистом из Москвы, а мама простая официантка из Сербии, – начала рассказ Мила. – И вот однажды папа отправился в командировку в Югославию. Профсоюз оплатил ему поездку и проживание на целый месяц в Белграде. Приехав в город, папа немедля приступил к работе. Он осматривал город, выбирал ракурсы для красивых кадров. Ему нравилась его профессия, он все время был занят фотосъемкой. После очередного трудового дня папа зашел в одно из кафе города – там он и встретил мою маму. Она улыбалась, спокойно разговаривала с ним на родном языке и предлагала отведать местные блюда. Это была любовь с первого взгляда. На следующий день, а потом и в остальные, папа снова приходил в это кафе, но только уже ради мамы. Мама принимала комплименты от папы. У них было много общего. Им нравилось общаться друг с другом. После работы они вместе гуляли, мама показывала город, рассказывала о Сербии, а взамен папа фотографировал ее. Это было романтично.

Но рано или поздно все заканчивается. Командировка подошла к концу, и папа должен был возвращаться в Москву. Но папа и мама не хотели расставаться, они полюбили друг друга раз и навсегда. Они обещали хранить верность и встретиться вновь, но до тех пор они писали письма. Через пару месяцев мама узнала, что беременна, и сообщила об этом папе в письме. Для него это было шоком, приятным шоком, и он с нетерпением ждал новой встречи. Через полгода родилась я, спустя еще три месяца приехал и папа. И это, безусловно, был один из самых счастливых моментов в жизни родителей. Но жизнь не обходится без проблем. Они очень любили меня и долго спорили, с кем я останусь, какое будет у меня имя, чью фамилию я возьму. Мама и папа хотели быть единой семьей, чтобы я росла с обоими. В итоге они пришли к компромиссу.

Мама вместе со мной последовала за папой. Мы переехали в Москву и с тех пор жили в России. Как оказалось потом, это было правильным решением. Бог увел нас от тех страшных бомбежек в Белграде. Благодаря связям папы, мама получила вид на жительство, а я – российское гражданство. На тот момент мне был годик, но, когда оформляли документы, папа сказал, что я родилась недавно. Только в этом случае я могла стать гражданкой СССР. Теперь по паспорту я младше на один год, – с иронией сказала Мила. – Тем не менее я владею сербским языком, немного знаю историю Сербии, иногда посещаю Белград и хожу по местам, где жили мама и папа. Но, как бы сильно я ни любила Сербию, в большей степени повлиял на меня СССР, а потом и Россия, и особенно папа. С раннего детства он фотографировал меня, учил позировать, учил, как правильно смотреть в камеру, учил искусству постановки кадра. Благодаря папе, я стала той, кем являюсь сейчас. И я рада, что все так сложилось, – закончила Мила.

– Интересный у тебя папа. А чем он занимается сейчас, все еще работает фотографом? – спросил Ярослав.

– Нет. Он… он умер, – тихо голосом проговорила Мила.

– Прости. Неловко получилось.

– Ничего. Такие вопросы неизбежны. Конечно же, я бы хотела, чтобы он пожил дольше, но, видимо, у Бога были другие планы.

– А от чего он умер?

– Сердечный приступ. Ему было пятьдесят семь лет.

– Давай выпьем за него.

– Давай.

Они подняли бокалы.

– За твоего отца – Царство ему Небесное, – сказал Ярослав.

– Царство ему Небесное, – повторила за Ярославом и Мила.

Не чокаясь, они сделали по глотку вина.

– Спасибо за это, – поблагодарила его Мила.