Откровение. Цикл «Принц Полуночи»
– Всё ты понимаешь. Эта птица, – Роджер сделал рюмкой жест в сторону Сволочи, – вспоминает зароллаш, только когда видит шефанго. Этнических шефанго. И Лейдер тоже считает, что фон Рауб – шефанго. А я вдруг вспомнил, что Лейдер в таких вопросах не ошибается. Лейдер гений. Это я и без Дарния знаю. Так сколько лет твоему мальчику? Шестьдесят или двенадцать?
– Ну не двенадцать. Биология‑то у него человеческая. Почти. Кровь красная. С людьми генетически совместим. Ума опять же как у взрослого.
– Магией не владеет даже на детсадовском уровне. Потому что ещё не дорос до магии. – Не так‑то просто было сбить Роджера Тройни с выбранной темы. – Итак, Вольф фон Рауб – шефанго, которому ещё нет и двадцати, и ты об этом знал, но не сказал мне ни слова. Что за хрень тут творится, профессор де Фокс?
– Это не моя тайна.
– Ах, так это тайна! Сволочь, как видишь, ничего таинственного в фон Раубе не обнаружил. Обругал его, как любого другого шефанго, и заткнулся только потому, что парень оказался способен заткнуть даже эту проклятую богами птицу.
– Шефанго ничего такого не умеют.
– Биология‑то человеческая. – Доктор Тройни превратился в живое воплощение сарказма. – Рассказывай, что ещё учинил твой братец и как ему это удалось. Можешь начать с того, что настоящее имя фон Рауба – де Фокс, хотя об этом я уже и сам догадался.
– В том‑то и дело, что нет.
Выпить стоило. Определённо. В конце концов, для того они здесь и сидят. Не для научных же открытий.
– Мать Вольфа приходится Эльрику… дочерью. Как бы. Не совсем Эльрику. То есть не моему брату, а одному из его воплощений, но поскольку все воплощения суть один… Меч… – Под взглядом Роджера Ринальдо вздохнул, сам разлил ещё по одной и махнул рукой: – Короче, не наследуют шефанго по женской линии, поэтому генетически Вольф Эльрику внук, а по законам, пока от своей семьи не отречется, – никто.
– И Вольф об этом понятия не имеет. Как мило со стороны твоего братца ничего ему не сказать. Парень у него с рук ест, отойти боится, была бы возможность – спал бы у него под лахрефом[1], да там место занято. Таксой. Очень злой.
– Роджер, Эльрика не тронь, он знает, что делает.
– Видимо, поэтому он четвёртый месяц в коме из‑за несовместимых с жизнью ран, нанесённых холодным оружием.
– Вольф к нему привязан. А своей настоящей семьи вообще не знает, даже не видел никогда. Да он отречётся от родителей не задумываясь. И не имея возможности выбрать. А так нельзя.
– Серьёзно? Нельзя отречься от родителей, которых потерял с рождения и которые не почесались тебя найти, ради деда, без которого жить не можешь? Не припоминаешь, как ты сам стал де Фоксом?
– Может, Эльрику хватило одного раза?
– То есть ты со мной согласен.
Вывод был неожиданным, но верным. Ринальдо тоже не видел необходимости скрывать от Вольфа его родство с Эльриком, не видел необходимости оставлять выбор между родной семьёй и семьёй де Фоксов. Какой тут вообще может быть выбор, с учётом всех обстоятельств? Эльрик ведь не думает всерьёз, что, встретившись с настоящими родителями, Вольф предпочтёт остаться с ними?
Разумеется, дело было не в этом.
– Ему придётся выбирать не между нами и родителями, а между нами и смертью, – сказал Ринальдо. – Умереть, чтобы спасти свой мир и свою семью, или выжить и стать де Фоксом. А как ты думаешь, какой выбор делают де Фоксы в таких обстоятельствах?
– Идиотский, – буркнул Роджер после долгого молчания. – Всегда и неизменно – самый идиотский.
– Ну вот. Ты сам всё сказал. Поэтому Эльрик и не торопится. Он Вольфа тоже любит. Не меньше, чем тот его.
ГЛАВА 2
А мы живём, а не умираем,
и жизнь живая, и жизнь – права.
А иногда мы подходим к краю,
не оступаясь туда едва.
Екатерина Михайлова
Эльрик де Фокс
Готы опоздали сделать Волку предложение о сотрудничестве. Удентальский университет успел раньше. Готы действовали по плану: собирались позвать Волка к себе в конце весны, перед новым набором курсантов, а маги ни о сроках, ни о планах не беспокоились, им не преподаватель нужен был, а гений, с которым удобнее работать, когда он под рукой.
Чем их не устраивал гений под рукой у Роджера Тройни? В трёх харрдарках[2] от главного университетского корпуса? Зачем им вообще понадобился гений, лишённый магических способностей?
Риторические вопросы. Мне на них и на риторические ответили бы. Всё бы очень хорошо объяснили. И то, что задача перед университетом встала сложная и интересная. И что решать её лучше одним коллективом, чтобы не нарушать единомышленность… единомышление… зеш, вот есть же в зароллаше хорошее слово «арро», но поди подбери ему аналог на удентальском! Короче, удобнее работать, когда все свои, без сотрудников со стороны, будь они хоть трижды гениями. И доступ к необходимым данным в полном объёме Волку могли предоставить только при условии, что он будет работать на университет. Говорю же, нашлись бы хорошие объяснения. Правдивых бы только не нашлось.
Потому что, во‑первых, задача перед университетом встала не только сложная и интересная, но и очень важная. Ради решения такой задачи с кем угодно можно контакт наладить без соблюдения формальностей. Во‑вторых, Волк, если ему что‑то надо от коллектива, способен создать этот коллектив даже из людей, которых друг от друга тошнит в буквальном смысле, а уж делать единомышленниками единомышленников ему легче, чем дельфину плавать. Ну и, в‑третьих, кто б не дал ему необходимую для работы информацию, если вспомнить «во‑первых»? Будь он хоть сотрудником клиники Тройни, хоть преподавателем в Готхельмской военной академии, хоть даже нигде не трудоустроенным демоном из Преисподней.
[1] Лахреф (искаж. зароллаш) – реанимационная установка.
[2] Харрдарк (зароллаш) – мера длины, 2500 м.
