Отряд

– Слушай, Вильям. Ты чего не ложишься? Может за нас тут подежуришь?

– Обойдетесь. Видали как ентот усатый пустынник отделал Алана? Да он на его спине живого места не оставил.

– Лекарь приведет его в порядок.

– Вот‑вот. В следующий раз он стало быть подумат, когда командира захочет тревожить.

– А ну‑ка повтори, Рогир. Тревожить? Он ведь по делу к капитану шел. За сержанта беспокоился.

– Ага, конечно. Он скорее из‑за ног своих намозоленных трясся. Нылся каждому как он устал и как мечтает домой возвернуться.

– Точно, Осберт. Надо стало быть думать головою, прежде чем в наемники подаваться.

– Ядрена вошь! Совсем вы меня не слухаете, – Вильям прихлопнул комара, сидящего на щеке. – Какова разница? Алан хотел как лучше сделать, а взамен его до вечеру хлыстом лупили.

– Так и чего? Давайте плакаться теперь будем, – сказал Рогир. – Ежели был с умом, то шел бы сначала к лейтенанту нашему.

– Вильям, ты с такими разговорами долго в отряде не протянешь, – сказал Осберт помешивая угли в костре.

– Угрожать надумал? – Вильям выпучил глаза.

– Ну хватит вам, братцы. Одно дело ведь делаем, – сказал Рогир. – Давайте о другом погутарим. Я вот перед службой Евдокию на сеновал затащил… – наемник закинул руки за голову и мечтательно заулыбался. – Ох и похулиганил я ее.

Осберт и Рогир засмеялись.

– И где сейчас твоя простушка? Поди червей уж в земле кормит? Сколько мы на своей родине деревень уже пожгли, а? Сколь их еще будет?

– Ну ты и заноза, Вильям. Все вот тебе не так и не эдак, – сказал Осберт.

– Увольнятьси тебе надыть. Такая жизнь не для тебя. Не о деньгах ты думаешь…

– Конечно! Я в отличии от вас страну свою люблю и буду любить! – Вильям закипел от ярости.

– Та не голоси ты. Поняли мы тебя. Ну коли хочешь бежать, то беги, да только других в свое дельце не втягивай, – зашептал Осберт.

– Ага. Каждый мастер на словцо так голосить. Возвертайся‑ка ты к этому заклеванному корольку Вильгельму и служи южанам.

– Остолопы! Вы и есть южане!

– У наемного меча нет родины, – гордо сказал Осберт.

Ворчливый наемник поднялся с места и со злобой пнул горящее полено.

На его плечо легла огромных размеров ладонь.

– Так‑так. Что тут у нас? Бунт затевается? – проговорил Вигмар.

Вильям затрясся от страха. Рогир и Осберт поднялись с земли и хором ответили:

– Никак нет! Дежурим на посту!

– А этот мешок чего так трясется?

Испуганный солдат посмотрел на товарищей. Его глаза умоляли наемников позабыть об услышанном ранее.

– Так ведь ночь, – ляпнул Рогир.

– И чего? – спросил Вигмар.

– Э… Холодно ведь. Вот поди и дрожит, – поддержал Осберт.

– Ну а ты чего молчишь, пес? Может хорошая трепка заставит тебя говорить? – Вигмар сжал ладонь, и Вильям пискнул.

– Замерз, стало быть. Проснулся вот. Решил собратьев приободрить. Ночка‑то долгая. Вот.

Здоровяк развернул Вильяма к себе лицом и недоверчиво вглядывался в его пугливые глаза, потом он перевел взгляд на Рогира и Осберта. На лбах троицы наемников выступил холодный пот.

– Не напрягайтесь вы. Шучу я, – Вигмар по‑доброму улыбнулся.

Наемники расслабились, когда здоровяк дружески похлопал Вильяма по плечу. Потом здоровяк подмигнул пугливому наемнику, а затем вдарил ему под дых. Вильям взвыл, скрючился и упал наземь. Вигмар погрозил часовым пальцем и сказал:

– Повнимательнее тут.

 

***

 

– Ну что расскажешь, дорогой? – спросил Басим, аккуратно затачивая лезвие своей сабли.

– Хаким говорит, что юноша будет жить, но мне как‑то совсем не верится в это. На рассвете нас снова ждет дорога, друг мой. По пути капитан хочет оставить сержанта в ауле недалеко от крепости. Думает, что тот поправится.

– Пустая трата драгоценного времени.

– Я тоже так считаю. Точно также ему сказал. Но мы с тобой не в том положении, чтобы ослушиваться командира. Верно, Басим? – Гази улыбнулся.

– Один уже пытался. Ох и не хотел он знакомства с моим хлыстом. Ой‑ей, – Басим покачал головой.

– Это послужит хорошим уроком всем воинам. Не стоит злить капитана. Дисциплина и подчинение должно было стать первым, что они запомнят.

– Верно говоришь, Гази. С тобой и не поспоришь.

Гази сел возле костра скрестив ноги. Он забил чашу своей трубки табаком и принялся раскуривать.

– Всего пару лет прошло, а ты уже с таким наслаждением покуриваешь местный табачок. Приятно видеть тебя таким довольным, дражайший друг. – Басим слегка качнул головой и провел оселком по лезвию сабли.

– Ты же знаешь, как устроены мы – люди. Ко всему привыкаешь, но я по‑прежнему мечтаю скурить целый мешок журака, – Гази крепко затянулся и выпустил облако дыма улыбаясь.

– О великая Гидра! Пошли же нам своих скромных даров. Дай этому хорошему человеку хоть маленький мешочек изумительного и ароматного табака.

Кочевники тихо засмеялись.

– Иногда хочется все бросить и умчать в родные дюны Карсканы. Мне кажется, что это будет мой последний контракт, Басим.

– Ой‑ей! Неужели пришла пора, когда великий воин расплавит свой меч, полюбит красивую хабиби и заведет семью?

– Возможно, друг мой. Все возможно.

В лесу послышался шорох. Острый слух восточного наемника никогда его не подводил, чуя угрозу. Гази вскочил с места, достал свой лук, стрелу и натянул тетиву, целясь в беспросветную тьму. Басим поднялся с места и крепко сжал в руке свой ятаган.

– Что ты видишь, Гази? – прошептал Басим.