Оттолкнуться от дна

Егор с любопытством осматривал приехавшую на специальном прицепе какую‑то шикарную яхту – всю из красного дерева. Члены команды сами, своими руками что‑то подкрашивали и доделывали. Через пару недель они все снялись в Таллин – олимпийская регата проводилась там.

 

На базе была сауна. По тем временам – шикарная. С хорошим помывочным отделением и большим предбанником, где стоял массивный дубовый стол в стиле «кантри» и такие же массивные лавки. Сухая парилка, обшитая липовой доской, быстро разогревалась электрическими тэнами до ста двадцати градусов и выше. Шеф говорил, что, вроде бы, в свое время строительство сауны курировал космонавт Титов, но, если это и правда, то с тех пор, видимо, много воды утекло. Никаких космонавтов тут не бывало.

Зато из столицы вечерами регулярно приезжали гости, как правило, на черных «Волгах» с машинами сопровождения. Кто это был, Егор не знал, но повеселиться они умели. Однажды еще в феврале, когда он сидел один в своем домике над составлением очередной карты фронтов, в окно ударился снежок и снаружи донесся женский смех. Потушив свет, Егор разглядел в лунном свете двух совершенно нагих девушек, которые катались в сугробах и играли в снежки. Было видно, как от белых, словно светящихся, тел шел пар. Смеясь, они побежали в сторону сауны. Вздохнув, Егор снова включил настольную лампу и склонился над картой.

Когда гостей не было, он тоже мог воспользоваться сауной, предупредив администрацию за пару часов, чтобы включили тэны. Было очень здорово разогреться до одури, а потом выскочить на мороз, пробежать по дощатому мостику и прыгнуть в студеную полынью. Однажды в раздевалке он подобрал на полу значок депутата Московского городского совета. Егор отнес его на проходную.

И вот как‑то раз в мае, когда он грелся в сауне, ему послышался непонятный шум и голоса. Завернувшись в простыню, озадаченный Егор вышел в предбанник и столкнулся там с двумя голыми нетрезвыми мужиками. Фигурой каждый из них напоминал картофелину на двух спичках. Мужики пытались непослушными пальцами замотаться в простыни, но патрициев из них никак не получалось.

– О! Ты откуда взялся? – уставились они на Егора осоловелыми глазами. – Кто такой?

– Живу я здесь. Экспедиция у нас.

– А, экспедиция! Это дело другого рода! – такое объяснение, судя по всему, мужиков вполне устроило.

– Видимо, вышла какая‑то накладка, – извинился Егор. – Вы не обращайте внимания, я сейчас оденусь и уйду,

– Куда? – властно сказал один из гостей. – Никуда ты не пойдешь! Садись и выпей с нами.

Стол был уже уставлен бутылками и снедью. Егор не стал отказываться. «Дают – бери, бьют – беги», – любил в свое время приговаривать Глеб Родионович.

– Как зовут? – спросил гость, подавая стакан с водкой.

– Егор.

– Хорошее имя. Это – Пал Тимофеич, а я – Сан Саныч. Давай, за знакомство!

Они выпили.

– Так, экспедиция, говоришь? Это – что? Ученые что ли? – спросил Сан Саныч, снова наполняя стаканы.

– Да.

– Тогда давай – за науку!

Они еще раз выпили, и Сан Саныч подступил к главному:

– Скажи, ну, а девки у вас в экспедиции есть?

– Нет.

– Вот, ядрёна вошь! Так я и знал! Тимофеич! Что я тебе говорил? Надо было по пути брать! Приехали, как два мудазвона – в баню и без девок!

Пал Тимофеич скривился:

– На хрен они тебе нужны?

– На него, конечно! А куда же еще? – рассмеялся Сан Саныч. – Заведующий, знаешь, как по этому поводу выразился? Однажды, когда они собирались на охоту в Завидово, народ заспорил: брать с собой баб или не брать. Ну, там, кто‑то говорил: «Брать!», кто‑то, как ты: «На хер они нужны!». А Заведующий, выходя, так остановился, оглянулся и изрек: «Женщины – нужны. Даже, если сейчас они не нужны, потом будете искать. Поэтому лучше взять сразу».

Егору ничего не говорили слова «Заведующий» и «Завидово», но манера, в которой Сан Саныч озвучил последнюю фразу, показалась поразительно знакомой – замедленная неразборчивая речь с характерными причмокиваниями. Егор терялся в догадках: с кем свел его случай? По некоторым высказываниям он понял, что гости – люди военные, во всяком случае, при погонах. Сан Саныч обмолвился:

– Моя‑то Светка, слышь, говорит: «Я в ваших звездах вот этих вообще не разбираюсь! Мне – что генерал, что лейтенант – все одно!» А я думаю: «Ага, разыгрывай из себя дурочку!»

– Что‑что, а это они, суки, четко секут! Моя тоже комедию ломает, мол, деньги для нее – не главное, была бы любовь!

– Бэшки – одно слово! Егор, наливай!

Речь, судя по всему, шла не о женах, а о молодых любовницах.

– Знаешь, как две бабы разговаривают. Одна: «Где это ты так колготки порвала?» А та: «Да, блин, за танк зацепилась!» «За какой танк?» «Да, на погоне!»

– Кстати, слышал, какая хохма у Васьки приключилась?

– У Анисенко?

– Ну, да.

– Не слышал.

– Он же эту гимнасточку свою, малолетку, прикинь – домой приволок!

– И что?

– А сам перед этим решил подстраховаться. Позвонил жене на работу и говорит: «Ты во сколько сегодня освобождаешься?» А та: «В пять. Ты почему спрашиваешь?» «Да, может, в кино вечером сходим?» «Хорошо, давай, сходим». Ну, он уши и развесил. И, только со своей гимнасточкой разлегся, а жена – вот она. Она, оказывается, после его звонка задумалась и его, голубчика, как миленького, и вычислила. А ты эту мегеру знаешь! Девчонка с перепугу голая забилась под кровать. Так эта стерва дотянулась до нее рукой, прорвала пальцами кожу и вырвала из бока кусок мяса, представляешь! Девчонка обезумела от боли, заорала, вся в крови голая выскочила на лестничную клетку и побежала вниз. А супруга вывесилась с балкона и бабкам, что там внизу сидят, кричит: «Смотрите, сейчас выйдет лярва – мой муж привел!»

– Нет, Тимофеич! Ну, ты лохонулся! – все‑таки не унимался Сан Саныч. – Как ты мог меня сюда привезти и не обеспечить баб? Вот что теперь делать?

– Какая проблема? – отозвался Пал Тимофеевич. – Сейчас съезжу, привезу волейболисток, тут у них рядом сборы. Хочешь волейболисток?

– Конечно, хочу. Давай, что ты сидишь?