Оттолкнуться от дна

3 августа Игры успешно завершились. На церемонии закрытия, правда, пришлось поволноваться за огромного олимпийского мишку, который должен был полететь на воздушных шарах под звуки финальной песни, но во время репетиций то заваливался на бок, то клевал носом. Однако в нужный момент все‑таки полетел, как надо.

По общему признанию, своей организацией и красотой проведения московская Олимпиада далеко превзошла все предыдущие. Слезы грусти и умиления у зрителей финальной церемонии были вполне искренними. И если успех нашей сборной в 2014 году повторить удастся, то такого же эмоционального накала при закрытии Олимпиады, увы, уже не получится.

 

Егор, правда, смотрел Игры 1980‑го только по телевизору. Как раз в день их начала он вместе с Антоном Антоновичем вылетел в Мурманск – организовывать новую экспедицию.

Аэропорт, где они приземлились, оказался довольно далеко от города. Оно и понятно: поди, найди подходящую площадку тут, среди сопок да болот. Но дорога в город была хорошая, солнышко светило приветливо, а камни да лишайники по обочинам напоминали Приэльбрусье. И даже цвет неба был тут какой‑то темно‑синий, как в горах. В принципе, слой воздуха на севере действительно тоньше, чем в южных широтах. Атмосфера ведь вращается вместе с Земным шаром, и центробежная сила стягивает весь воздух к экватору, обнажая полюса.

Проехали поселок Мурмаши, потом Колу, самое древнее поселение в этих местах, по имени которого назван весь полуостров, и, наконец, за поворотом распахнулась широкая панорама города.

Шестьдесят девятая параллель. Крупнейший в мире населенный пункт за полярным кругом. Самый северный незамерзающий порт планеты. Последний город, основанный Российской империей: в 1916 году, под именем Романов‑на‑Мурмане.

 

Поселились шеф с Егором в ДМО – Доме междурейсового отдыха моряков. Это было интересное здание. Оно включало в себя комнаты для проживания, буфет, столовую, которая вечером работала как ресторан, библиотеку, игровую комнату, спортзал, радиорубку для связи с кораблями в море и даже, в подвале, спортивный плавательный бассейн.

Антону Антоновичу по распоряжению начальства выделили отдельную комнату, а Егора поселили в двухместную. Располагаясь, он видел в шкафу чьи‑то вещи, но сосед пока отсутствовал.

День прошел в знакомствах. Егор сопровождал Антона Антоновича во время визитов в организации с весьма интересными названиями, например: «Севрыбпромразведка». Они ходили по кабинетам, представлялись, рассказывали о себе, выясняли обстановку, прощупывали почву для сотрудничества. Потом шеф отбыл куда‑то с начальством, и Егор наконец‑то освободился.

– Какой долгий утомительный день! – подумал он, взглянув в сторону залитого солнцем окна. – Еще даже не вечереет, а я что‑то прямо вымотался.

Потом он посмотрел на часы.

– Елки‑палки! Одиннадцатый час! Это ж полярный день, забыл, ёханый бабай! То‑то я смотрю: жрать и спать хочется, как в армии!

Хорошо, что он запасливо прихватил из Москвы кое‑что перекусить. В такое время – где поешь? Разве только на вокзале дрянь какую‑нибудь!

Ключа от его комнаты у горничной не было. Толкнув дверь, Егор увидел невысокого плотного мужчину с широким мясистым лицом, маленьким носом‑пуговкой и мелкими блестящими карими глазками. Незнакомец сидел на кровати, одетый в треники и майку‑алкоголичку неопределенного цвета, туго натянувшуюся на его упитанном животе. Сдвинутые вместе два стула были уставлены бутылками с пивом, на газетке разлеглись белые с розовинкой аппетитные куски какой‑то жирной рыбы.

– О! Наконец‑то! – с нетрезвым восторгом воскликнул мужчина. – Сосед?

– Сосед, – улыбнулся Егор.

– Садись. Пивка попьем. За знакомство. А то я тут уже жду‑жду, ёксель‑моксель! Вижу, что поселился – и не идешь, бляха‑муха. Как зовут?

– Егор.

– Держи лапу, Егор. А я – Володя. Ты в каком флоте ходишь, траловом или Мурманрыброме?

– Я не во флоте. Я в экспедиции.

– А! Промразведка?

– Ну, в общем, да. Почти.

– А я – стармехом хожу в траловом. Садись. На, держи пиво, не стесняйся. Бери, вон, хочешь, палтус – пожирнее, хочешь, желтоперочка – посуше, бляха‑муха.

Егора долго уговаривать не пришлось – был голодным, как собака. Добавив к импровизированному столу свои припасы, он подсел поудобнее. Палтуса он еще никогда не пробовал, рыба ему очень понравилась.

– Где такую можно купить?  – наивно спросил он Володю.

– Херушки ты теперь его просто так купишь, – хохотнул стармех. – Это я по талонам отоварился. Есть специальная база, где морякам, пришедшим из рейса, отпускают, чтобы могли семьям гостинец повезти.

– Жалко… – расстроился Егор, со смаком выгрызая жирок со шкурки.

– Сам‑то откуда? – спросил Володя.

– Сейчас из Москвы. А вообще – с юга.

– Женат?

– Нет.

– Молодец! И не торопись с этим делом.

– Почему?

– Я вот поторопился – и теперь, гляди! У меня ведь тут, в Мурманске, и жена, и дочка, и квартира, а я, видишь, в ДМО, с тобой. А почему?

– Почему?

– Потому, что все они, бабы – суки конченные. Понял?

– Ну, уж, прямо – все?

– Все.

Утвердительно кивнув на слове «все», Володя для убедительности закрыл свои маленькие карие глазки. Чтобы открыть их снова, ему потребовалось заметное усилие. Он потянулся к очередной бутылке. Пиво было, на удивление, неплохим. Как потом узнал Егор, тут сошлись два фактора: мягкая вода в местных источниках и главный технолог на пивзаводе в городе Кола – чех по национальности.