Переполох на Большой Покровской, или Найдите бабушку. Иронический детектив

Вы же знаете, что сейчас этих блогеров – как грязи на дорогах. В кого ни ткни, тот шмогер‑блогер, везде они, никуда от них не скрыться. Ведь, правда?

Вот один из таких блогерков‑прыгунков пришёл к нам в магазин, зарядил свою скрытую видеокамеру и начал искать просроченные продукты. Больше же делать нечего, работать на заводе теперь уже никто не хочет, молотком трудиться тоже не с руки, всем подавай жизнь мини‑олигархов. Ведь, правда?

Нашла эта видеозараза, блогер доморощенный, несколько просроченных по срокам реализации йогуртов и принесла ко мне, типа – убирайте с прилавков эти испорченные продукты.

По его словам, люди – не собаки и не должны кушать такое, это нарушает их права и здоровье.

Видимо, не знал этот видеомальчик, что люди разные бывают, от некоторых мы даже свою мусорку, от нашей «Восьмерочки», закрывали на замок, когда просроченные продукты туда вываливали.

Причём это делали только под покровом темноты. Иначе очередь стояла бы, как раньше за колбаской и шпротами в Москве, при СССР.

Ну вот, принесла эта видеозараза йогурты мне и требует, чтобы я их убрала с витрины.

Я один йогурт взяла и пошла смотреть, где же это блогер нашёл такое безобразие, а он не успокаивается. Требует, голосок свой дистрофичный повышает, ножками и ручками, как муха на навозе, сучит, перебирает, почёсывает.

Это новое поколение я называю видеоблохерами. Вы поняли, о чем я. Ведь, правда, похожи?

Я‑то понимаю, что это был киллерский заказ из соседних магазинов «Кривая дорога» и «Прилипала», но простые люди об этом не догадываются.

Этого блохера, скорее всего, за пару шоколадок и блок сигарет наняли в складчину соседние директора, чтобы нашу клиентуру переманить. Мы просто с этими магазинами недалеко друг от друга расположены, им надо, чтобы клиенты к нам меньше ходили. Чем хуже у нас, тем лучше у них. Тем больше им на кассу денег накидают. Ведь, правда?

Ну и Егор не выдержал, попросил блогера зайти в подсобку, якобы посмотреть там другие йогурты. В этой подсобке камер‑видюшников нет, которые по всему залу магазина расположены.

Дурень зашёл в подсобку, они, эти блохеры, страшно наивные, глупенькие, как дикари в глубокой Африке, потому как девяностые не застали. Ведь, правда?

Егорушка там, в подсобке, его несколько раз поломал вместе с его видеокамерой, а тот написал жалобу, и нас уволили.

Но с другой стороны, хорошо, что так отделались, мог бы и денег попросить. Ведь, правда?»

– Вы пришли ко мне, для того чтобы я нашёл этого блогера, из‑за которого вас уволили? Я так понимаю? – уточнил Груздь, думая о том, что за эту работу много не заплатят.

– Хм, я же говорил, – заявил мужчина, вяло ковыряясь в листах прайса‑каталога услуг детективного агентства «Женская логика».

Женщина по имени Людмила на минуту остановила разговор, укоризненно посмотрела на мужа и вновь продолжила: «Вы не обращайте внимание на Егора, моего мужа, он вообще не доверяет детективным агентствам. Егор считает, что в них нет никакого толка, один обман и пустое обдирание денег. А я так не считаю, я думаю, что, если у людей нет времени самим заниматься поиском какой‑то информации, тогда они могут нанять детективов. Ведь, правда?

Кроме того, не каждый может и разобраться в тяжёлой ситуации, для этого нужна особая настроенность, особая психология. Ведь, правда?

Особенно когда дело касается криминала или уголовного кодекса. Уголовные дела, убийства всякие – это не экология. Ведь, правда?

Знать и уметь нужно очень много, вон у вас сколько грамот! Их заслужить надо было, завоевать в нелёгких боях. Ведь, правда?

Но я не об этом, я не о блогерах‑блохерах, пусть у них чирьи на томном месте вылезут. У нас беда покруче – пропала мама мужа, Елизавета Петровна Ирискина, тридцать восьмого года рождения. Восемьдесят три года было бы в этом году, космонавта Юрия Гагарина помнила.

Её убили. Или обманом похитили, а потом убили. Вот такая беда!»

– Вы обращались в полицию? И почему вы так думаете, что её убили? Найден труп Елизаветы Петровны? – уточнил Груздь, понимая, что дело более сложное, чем поиск блогера‑малолетки.

– В полицию обращались, они заявление не приняли. Сказали: «Очень рано пока, сами ищите бабку», – ответила Людмила.

– Тогда почему вы уверены, что Елизавета Петровна убита или вначале похищена, а потом убита? – уточнил Груздь, насторожившись.

– Хм… – вновь произнёс мужчина, положив измятый после длительного и небрежного просмотра каталог на стол.

Всем сразу стало понятно, что Егор подумал об этом детективном агентстве.

– Прекрати, Егор, мне даже неудобно перед человеком за твоё поведение, – одёрнула мужа Людмила.

– Так почему вы уверены, что Елизавету Петровну убили или похитили для последующего убийства? – уточнил терпеливо Груздь, с благодарностью посмотрев на женщину.

Это было его первое серьёзное дело, поэтому любая помощь и поддержка ему были очень нужны.

– Потому что наша, вернее, мамина трёхкомнатная квартира продана. Денег после продажи нет, а мамы Егора, моей свекрови, и след простыл. Где теперь искать свекровь после продажи квартиры? Она сама так никогда бы не поступила, она Егора очень любила, хоть и строга к нему была. Вот поэтому я и подумала, что её убили, – ответила Людмила и страдальчески посмотрела на Михаила Ивановича.

На её глазах появились горькие слёзы, только было совсем неясно, Людмила горюет от пропажи старушки или от потери недвижимости.

 

Глава 4 Персональная пенсионерка

 

Михаил Иванович Груздь встрепенулся. Трагическая новость о пропаже старушки была очень неожиданной и многообещающей для его будущей карьеры детектива. В случае удачного исхода дела он мог получить не только неплохие деньги, но и признание общества. Главное в этом деле было – найти Елизавету Петровну, живой или мёртвой.

– Давайте поподробнее и не отвлекайтесь на всякие не привязанные к делу мелочи. Меня интересует только личность Елизаветы Петровны и больше никто. Итак, как вы узнали, что продана недвижимость? Когда продана и кем? Какие у вас были отношения с Елизаветой Петровной? Фотографии и всё остальное, что вы желаете сообщить аттестационной комиссии. Я всё буду записывать, давайте, докладывайте, не стесняйтесь, – заявил Груздь, пододвинув к себе блокнот и карандаш.

– Хм, какой аттестационной комиссии? Что докладывать? – недоверчиво уточнил Егор, почесав живот под красной майкой.

– Оговорился, не обращайте внимания, с прошлой работы осталось. Слушаю вас, – строго заявил Груздь, чертыхнувшись из‑за непроизвольной ошибки внутри своего сознания.