Петля Сергея Нестерова

– Вот‑вот… возьмем. Только что легко на словах, на деле совсем по‑другому. Я на своей первой вербовке иностранца чуть не обделался. Не знаю, что уж он там почувствовал: мандраж мой или что еще. Но в какой‑то момент уперся, как баран саблерогий, не сдвинешь. Потом угрожать стал: пойду в посольство, напишу жалобу…

– А ты?

– А у меня мысли в башке самые, как говорится, веселые: вот, думаю, пришел твой конец, Поздняков, выпрут тебя из ЧК за профнепригодность как пить дать. Сижу, молчу и на него гляжу…

– И челюстью влево, вправо… – вставил Сергей.

– Ага. Он разошелся, руками размахивает. А я молчу и в глаза ему смотрю, и все. Он вопросы задает: «Ваше звание? Фамилия?» Кричит, нервничает. Я молчу. И вдруг он сник. Как шарик воздушный, сдулся, растерялся, не поймет, что делать. Он ждал от меня внешней реакции, а ее нет. Зато внутри у меня – все ровно наоборот. Такая злость взяла, представить не можешь. Пропади ты пропадом, думаю, хрен ближневосточный, мне все равно терять нечего, я тебе сейчас устрою бой на Голанских высотах! «Двенадцать», – говорю. Он недоуменно: «Что “двенадцать”?» Я встаю, встреча шла в гостиничном номере, встаю, жестом поднимаю его с дивана и говорю: «Двенадцать лет колонии строго режима в Сибири. Как члену террористической организации, ведущей подготовку акций, направленных на ослабление и свержение политического строя в СССР». И пальчиком легонько в грудь его – тырь, он – шмяк, и на диван – хлесть! Я ему тут же бумагу на стол, ручку – пиши отказ, господин хороший! Не хочешь писать отказ? И двенадцать лет лагерей в Сибири не хочешь? Тогда пиши, падла ржавая, что готов оказывать органам государственной безопасности Союза Советских Социалистических Республик помощь в борьбе с мировой террористической угрозой и выбираешь себе такой‑то псевдоним, а иначе отсюда прямиком в Лефортово, а там и сибирские просторы не за горами. В общем, подписался под все, что надо было.

– А потом нормально работал?

– Больше чем нормально. Лучший источник. Я тебе вот что скажу, Нестеров: на страхе много не наработаешь. На встречах мы столько времени провели в разговорах и беседах абсолютно на разные темы – будь здоров! Терроризм и экстремизм, конечно, были на одном из первых мест, но помимо этого существуют чисто человеческие отношения. Какие‑то вопросы для него трудно или вообще неразрешимы, тогда как для нас это не проблемы. Мы помогали ему и по учебе, и по жизни.

– А если бы он все‑таки не испугался и не пошел на сотрудничество?

– Хрен его знает. Хотя руководство, уверен, нашло бы выход и из этой ситуации, в Комитете ведь и не такие задачки решаются… – Поздняков на секунду задумался и вспомнил о проблемах более насущных. – Слушай, ты все подготовил для встречи? Что ж, семь футов им под килем, как говорят флотские. Они теперь и без нас обойдутся. Пойдем «Семнадцать мгновений весны» посмотрим! Мюллер – ну вылитый наш Коротков. Лысина, манеры, голосочек: «А Вас, Штирлиц, попрошу остаться!». Пошли, Серега!

 

Зитин – «Пехлеван»

 

На следующий день без предупреждения зашел Зитин.

– Так, чем занимаетесь? Пьянствуете? А что тут у вас в шкафу, а?

Голос строгий и настроение совершенно прозрачно: найти криминал, свидетельствующий о моральном разложении оперативного состава вверенного ему подразделения.

– Хрень какая‑то! – Разочарованно протянул Зитин, обнаружив только брюки Нестерова, куртку и китайский термос для чая. – Так, а здесь что? Опять двадцать пять! Слушай, Юр, – обратился он уже спокойно к Позднякову. – Что происходит, а? Чтоб у тебя не было выпить? Да убить не встать!

– Обижаете, Павел Ефимович! Какое пьянство?! Пьем, конечно, но чай! Только чай! Хотите чайку, Пал Ефимыч? Ребята из Баку привезли, классный чай! Только для членов Политбюро… Нестеров, организуй чаек. И лимончик!

– Поздняков, ты меня пугаешь. Не заболел? Ладно, что поделаешь, чай так чай. После вчерашнего мероприятия мы с ребятами из Первого главка хорошо накатили, до сих пор голова не своя и во рту, пардон, помойка… Одну заварку хлещете? А это что за аромат такой? У‑у, так это же… – и первый глоток был сделан. – Слушай, нектар… Настоящий нектар! Нестеров, ты чего чайник к себе прижал? Давай, наливай!

Минут через десять скованность от визита начальника прошла, и вскоре, заправленные «чаем», они подошли к главной для Нестерова и Позднякова теме. Инициатором оказался Михалыч, хотя было понятно, что и Зитину хотелось поделиться своими впечатлениями и мыслями от еще будораживших его событий вчерашнего вечера.

– Пал Ефимыч, расскажите, как вчера все прошло.

– Знаешь, Юр, я, честно говоря, впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. – Зитин, положил локти на стол, посмотрел на Позднякова и Нестерова, сидевших напротив.

– Конечно, он профессионал, поэтому, с одной стороны, мне было легко с ним, с другой – у нас постоянно проходило соревнование, кто кого переиграет. Познакомились для начала, поговорили на общие темы и приступили к делу. «Пехлеван» выяснил мои полномочия, подтвердил сведения о своем служебном положении… и рассказал крайне любопытные вещи.

Зитин смотрел на подчиненных, но отчего‑то видел, в деталях, до последней мелочи, вчерашнюю встречу.

– По его словам, руководство САВАКа при активном участии советнического аппарата ЦРУ разработало многоходовую комбинацию по нейтрализации действий нашей разведки на Ближнем Востоке. Первый этап, быть может, самый главный: сделать грамотную подставу советской контрразведке. Основные условия проведения мероприятия: реальный, острый интерес к объекту с нашей стороны и крайний дефицит времени для организации всесторонней проверки сведений, которые мы получим. Универсиада и «Пехлеван» – что может быть лучше для такого случая? Международные спортивные соревнования – мероприятие временное, а этот человек уже засветился перед советскими спецслужбами. Нестеров, помнишь, как звали того мужика из МВТ?

– Жиздарев Александр Иванович.

– Вот‑вот. «Пехлеван» по возвращении из командировки отписался, как положено, и справочка легла в анналы информационно‑аналитического отдела. В ней, как сказал иранец, описана ситуация с Жиздаревым. Он сделал предположение, что русский – сотрудник КГБ, работающий в МВТ под прикрытием, заинтересовался его личностью, и только лимит времени не позволил ему более активно начать разработку «интересного иностранца»… – Паша сделал паузу и вдруг воскликнул: – И что вы думаете? Они проверили его информацию и получили подтверждение: Жиздарев – сотрудник КГБ. Возникает вопрос: откуда у них такие возможности и у кого именно, у ЦРУ или САВАКа? Прикиньте, добры молодцы, для этого надо, как минимум, запросить картотеку Главного управления кадров, что ой как не просто. А когда человек под «крышей», там вообще тройные кордоны.

– Может, вы усложняете, Пал Ефимыч? – подал голос Поздняков. – Разведка и контрразведка – мы так или иначе пересекаемся, особенно, когда работаем по одному географическому направлению. Если у них есть источники в Комитете, то по человеку в ведомстве информацию можно получить.