Подводные камни
– Не вздумайте разговаривать с моими клиентами. Им нечего сказать.
– Вот и славно. Посидят пока за решеткой, а вы решайте свои дела. Мне и без того есть чем заняться.
* * *
Зейну не пришлось заправлять постель, когда объявили подъем. Он всю ночь без сна пролежал поверх одеяла.
Потом кое‑как впихнул в себя завтрак, ни о чем не думая и не поднимая глаз на других заключенных. Кто‑то разговаривал, кто‑то нес всякую чушь, кто‑то жадно глотал еду, кто‑то вяло ковырялся в тарелке.
В большом помещении – видимо, столовой – гуляло эхо: глухо стучали пластиковые вилки с ложками, скрипели стулья, гудели голоса.
У Зейна с тарелки стащили печенье. Он не отреагировал, ему было без разницы, и в отместку его пнули под столом по щиколотке и визгливо захихикали.
После завтрака все вышли в те же двери. Зейна отвели в лазарет.
Тюремный врач посмотрел в карту, которую успели передать из отделения неотложки. Он нахмурился и стал задавать Зейну вопросы.
Туман в глазах?
Нет.
Головная боль?
Да.
Врач нахмурился еще сильнее, когда снял с Зейна рубашку и увидел на животе и ребрах синяки.
Опять посыпались вопросы.
Врач снял бандаж, повертел лодыжку. Велел поднять ногу и приложить лед, пока он проверяет на руке шину.
Опять вопросы.
Зейну осторожно пощупали лицо.
– У тебя был сломан нос?
– Да.
– Как?
– Отец ударил.
Доктор пристально и долго смотрел ему в глаза.
– Отец тебя бьет?
– Да.
– Ты сообщал об этом властям?
– Он слишком уважаемый человек.
Рядом как будто вздохнули.
Медбрату пришлось обтирать Зейна губкой, потому что он не мог принять душ.
– Тебя должны были оставить в больнице и вколоть обезболивающее. Я дам рекомендации вернуть тебя под наблюдение доктора Маршалл.
– Не получится. Мой отец – заведующий хирургией. Он хочет, чтобы я находился здесь.
Зейну дали костыль – только один из‑за шины, но с ним все равно было проще передвигаться. Таблетки временно уняли боль.
– Сейчас тебя отведут в камеру, отдыхай. Потом, чуть позже, придет доктор Лорет, здешний психолог. Руку и ногу держи приподнятыми.
Его вернули в тишину и одиночество. Сквозь дверь доносился шум. Разговоры, шаги, отрывистые приказы, лязганье ведер и хлюпанье швабры.
Зейн ненадолго отключился: не уснул, а скорее задремал, постоянно вздрагивая.
Услышав, как щелкнул замок, он зажмурился плотнее. Пусть психолог решит, что он спит, и не трогает его. Не хотелось ни о чем говорить. Все, что он мог сказать, прозвучало еще в лазарете.
Однако кровать прогнулась под чьим‑то весом. Зейн открыл глаза.
Он видел мужчину, смертельно уставшего на вид и не брившегося пару дней: темноволосого, кареглазого, в костюме с галстуком.
– Зейн, я детектив Келлер. Полиция Эшвилла.
Коп, значит. Еще один. Зейн снова зажмурился.
– Зейн. – Его взяли за плечо: не тормоша, а бережно, легонько. – Я собираюсь тебя забрать.
– Куда?
– Домой. Зейн, ко мне приходила твоя сестра.
Он распахнул глаза.
– Бритт? Как она? Она…
– С ней все хорошо. Девочка очень умная и храбрая. Ее привезла вчера ваша тетя.
– Эмили? Бритт нашла ее?
Зейн опять зажмурился, чтобы сдержать слезы.
– Они пришли ко мне. Дэйв принес твои дневники. Я прочитал их. Все, каждую страницу. Прости, что приехал за тобой так поздно. Пришлось уладить кое‑какие дела.
В темных глазах незнакомца Зейн увидел то же, что и у Дэйва.
Ему верили.
– Я… Меня выпускают под залог?
– Нет. Насовсем. Обвинения сняты. Давай потом поговорим, ладно? Когда вытащим тебя. Документы оформили, так что можно переодеваться и идти.
Зейна затрясло. Он ничего не мог с собой поделать.
– Мне можно идти? Просто идти?!
– Ну‑ка вдохни поглубже, – велел Ли и взял его за руку. – Давай, дыши. Тебя вообще не должны были сюда забирать. Я принес одежду. Новую – Эмили купила. Брала на глазок, надеюсь, угадала с размерами. Она решила, ты не захочешь надевать то, что на тебе было. Мы взяли спортивные штаны, – продолжал он спокойно, беря с пола пакет. – Рубашку на пуговицах, белье и сандалии.
– Ничего не понимаю…
– Знаю. Давай руку, помогу переодеться.
На сей раз было не так стыдно, потому что полицейский, меняя оранжевую робу на спортивные штаны с синей рубашкой и надевая обувь на здоровую ногу, постоянно болтал.
– Штаны коротковаты, но вроде подошли.
– Они сказали, что я… Что я…
– Не надо. Успокойся.
