Попутчица
Лина тряхнула головой.
– И тебя устроит, что твоя дочь будучи замужем спит с другими?
– С другими? – удивился мужчина, – Ты, вроде бы, говорила об одном Гере…
– Гера один, Гера другой, какая разница. Я о том, что это фарс!
– Ева…
– Не называй меня так! Не смей! – вскрикнула девушка, сжимая руки в кулаки.
– Прости. Я помню, помню.
– Так меня только мама называла, только она. Сейчас я Лина.
Мужчина улыбнулся. Упрямая. Его дочь действительно была упрямой, впрочем она не уступала ему в этом. Когда он нашел её, она сразу поставила условие: не Евангелина, не Ева, для него она – только Лина. Новая жизнь – новые привычки. Он и не спорил. Для него она всегда была Линой. Это мать настояла на полном имени Евангелина, а для него Лина, и никто больше. Вот она ею и стала. Его Линой.
– Я подумаю, – прошептала она и отвернулась.
Мужчина никогда не понимал, что за планы зрели в этой головке. Да и сейчас это не имело никакого значения, сейчас она принимала его условия и готова была уступить.
– Завтра поговорим.
– Нет. Я сама скажу, когда все обдумаю!
– Но…
– Отец! – Её взгляд выражал непреклонность.
И мужчина даже не пытался переубеждать дочь. Знал, что на надолго не затянет с ответом – не в её стиле так поступать. Но и не уступит. Её право ‑потянуть время, благо его было в достатке.
Теперь оставалось дело за малым… Поставить условие еще кое‑кому. А вот там уже он не станет церемониться, там все будет жестко и безапелляционно.
ГЛАВА 3
– Здесь мое условие! – Мужчина бросил на стол прозрачную папку с бумагами и, закинув ногу на ногу, развалился в кресле.
– Я не продаю компанию!
– А кто говорил о продаже? – хмыкнул посетитель и нажал на кнопку коммутатора, вызывая секретаря, будто находился в своем кабинете.
Девушка приоткрыла дверь и уже было открыла рот для вопроса, как резкий окрик заставил её захлопнуть его:
– Чашку черного кофе. Без сливок. Без сахара.
Кивнув, она шмыгнула к себе в кабинет, чтобы побыстрее исполнить приказание. Горский Сергей Вениаминович не любил плохого кофе, впрочем и ждать он тоже не любил.
– Что ты задумал, Гора? – Мужчина, сидящий во главе стола, придвинул небрежно брошенную папку с документами к себе и начал просматривать бумаги.
– Объединить капиталы, – проговорил Горский, крутя в руке шариковую ручку, которую взял со стола.
Мужчина отложил бумаги и уставился на своего гостя, нахмурив лоб.
– Объединить? У меня один сын, и тот женат!
– Не моя проблема! Не моя компания на грани банкротства, а твоя. Я могу подождать и в итоге выкуплю её за бесценок. Но это нервы, время, деньги… Предлагаю обоюдовыгодный вариант – объединить капиталы.
– Мой сын женат! – рассердился его визави.
– Что ты заладил одно и тоже! Будто не знаешь, как решить это недоразумение!
Агурин Михаил Львович внимательно следил за своим гостем. Не было похоже, чтобы тот шутил, он был очень даже серьезен. Объединить… Да, он в курсе, что у Горы есть дочь, которой вот уже почти тридцать лет: красавица, умница, по характеру правда проблемная – вся в отца, но мужики за ней табунами вьются. А толку‑то… Холодная!
Вариант с объединением был очень выгодным, даже более чем! Ситуация с компанией оставляла желать лучшего, дела шли крайне плохо: поставщики и заказчики кидали, – черная полоса какая‑то. Агурин‑старший предполагал, что дело нечисто, что Гора имеет к этому какое‑то отношение, но доказать ничего не мог. А ситуацию нужно было исправлять. Причем срочно! Правда, как это сделать, не знал. Продавать компанию он не хотел, да и резона не было, – выгоды никакой. Сын… С сыном отношения были крайне плачевные. Его женитьба – вызов для него. Женился сам, пошел поперек его слова, наперекор семье! Самостоятельный! Деловой! Пять лет как женат! А толку‑то? Детей нет, отношения – говно! Да, он знал, что у сына не все с женой ладно. Знал про его гулянки по барам, про шлюх… Тьфу!
– Мне нужно время! – Соглашаться сразу на такое – себя не уважать.
В этот момент дверь тихонько приоткрылась, и появилась секретарша с подносом и свежесваренным кофе для Горского.
– Я думал, ты сдохла там! – рыкнул хозяин кабинета, делая жест поставить поднос с напитком на стол.
– Простите, – пролепетала девушка. – Что‑то еще?
Мужчины покачали головой, показывая, что она может быть свободной. И секретарша мышкой ускользнула из кабинета.
– Чего ты её так запугал? – удивленно спросил Горский, делая глоток обжигающего напитка. – Она вполне хороший кофе варит. Ценил бы!
– Да я…
– Да ты просто использовал девчонку, а сейчас переключился на другую! Какой же ты бабник! – заржал мужчина, ставя чашку на блюдце с характерным звуком.
– Ох, Агурин! Не умеешь ты прятаться, простой, как три рубля! А что, если сын узнает о твоей новой пассии?
Лицо Агурина пошло красными пятнами.
– Тихо, тихо! Дело, конечно, твое, но учти – то что знают трое… – мужчина снова отхлебнул напиток из чашечки.
Гора не угрожал в привычной манере, он обволакивал, словно намекая, что в любой момент информация может сыграть против Агурина. Очень даже против. И тогда ему никто не поможет. Гора слишком сильный противник для него!
– Ну а теперь вернемся к нашему объединению. Срок – месяц. Потом свадьба, и дело в шляпе. Больше времени не дам. Либо так, либо по‑плохому. Засиделся я в твоем Питере, домой хочу – в Москву.
Гора допил свой кофе и встал с кресла. Нарочито одернул пиджак и поправил брюки, выравнивая стрелки.
– Месяц? – переспросил Агурин.
– Ни днем больше.
Бросив равнодушный взгляд на хозяина кабинета, мужчина открыл дверь и вышел.
Михаил Львович обхватил голову руками и зарычал. Сын его прибьёт! Просто растерзает!
