Предрассудок

* * *

 

Сквозь плотные шторы пробивалось утреннее солнце. «Молодка, молодка, молоденькая», – вспомнила, проснувшись, Зинаида Михайловна, и улыбнулась новому дню.

 

Малявка

 

После окончания финансового института Лиане повезло с трудоустройством. Правда, представляла она себя как минимум бухгалтером на каком‑нибудь заводе, а не «помогайкой» в отделении банка, но всё равно можно было считать, что судьба девушке улыбнулась. К тому же, наметилась перспектива карьерного роста а, значит, увеличение дохода, и поэтому можно было уже не довольствоваться дипломом бакалавра, а нацеливаться на магистратуру. С первой получки Лиана сделала небольшие подарки родителям и предложила матери, которая ведала семейной казной, половину зарплаты. От денег родители категорически отказались: «Одевайся, обувайся, откладывай на отдых, на учёбу, вдруг не поступишь на бюджет». Лиана не согласилась: «Давайте так – за мной квартплата, а также порошки, шампуни и прочая мыльная мелочь». Возражений не последовало: родители Лианы ещё трудились, а мать уже и пенсию получала.

Девушка не случайно искала должность в бухгалтерии: ведь бухгалтер, в основном, имеет дело с документами и цифрами, а не с людьми. Обязанности «помогайки» предполагали совершенно противоположное: почти весь день на ногах, клиенты разных возрастов, и каждому нужно доходчиво рассказать, как снять деньги или зачислить, как провести платежи и так далее, и так далее. И всё с улыбкой, вежливо, даже если у тебя на душе кошки скребут. Впрочем, у Лианы поводов для плохого настроения не случалось, и она смело строила планы на ближайший год.

Присмотрела в Интернете санаторий в одном из курортных городов на Черноморском побережье и теперь мечтала об отдыхе в сентябре, в так называемый «бархатный сезон».

Деловые качества Лианы на работе оценили, и уже спустя три месяца девушка стала консультировать клиентов по вопросам кредитования. Лиана, родные которой, как и она сама, никогда не прибегали к кредитам, и представить не могла, сколько, оказывается, желающих получить деньги в долг! Кто‑то нуждался в малых суммах, кто‑то в крупных, и всем, особенно людям пожилым, нужно было что‑то посоветовать, всё понятно объяснить, и порой не один раз.

К вечеру, если был большой наплыв посетителей, девушке уже не хотелось ни с кем общаться, благо, такая возможность у неё имелась. Отец с матерью не надоедали, как некоторые, допросом с пристрастием. В своей комнате Лиана могла прогуляться по социальным сетям, послушать спокойную инструментальную музыку, почитать. Ей было хорошо в уютном родительском гнёздышке…

Но однажды после ужина, когда они с матерью остались на кухне вдвоём, та, как бы между прочим, сообщила: «Вера приедет скоро с детьми». Лиана удивилась:

– Посреди зимы? Надолго?

– Насовсем.

Мать внимательно смотрела на дочь, желая понять, какое впечатление произвели её слова. Девушка встревожилась:

– А где они будут жить?

– Пока с нами, после переберутся в новостройку.

– С чего она надумала переезжать? – недоуменно спросила Лиана, – там же она в мэрии каким‑то начальником. А Коля? Она без него едет? – дочь забросала мать вопросами.

– Я же тебе рассказывала, – упрекнула её родительница, – что шефа Веркиного то ли сняли, то ли не переизбрали, а новый пришёл, как водится, со своей командой.

Лиана молча допивала чай, пытаясь вспомнить, когда же мать говорила ей об этом, но не смогла. Сама же девушка общалась с Верой только по праздникам и в дни рождения, обходясь чисто формальными поздравлениями. Возможно, причина таких отношений крылась в большой разнице между ними – почти двенадцать лет.

Но, скорее всего, дело было в другом: Вера и Лиана резко отличались и внешне, и по характерам. Крепко сложенная, среднего роста, ширококостная Вера, постоянно рвалась в лидеры. Она увлекалась лёгкой атлетикой, с удовольствием плавала и ходила в турпоходы. Училась Вера средне, но с большой охотой занималась общественными делами. В последний школьный год ей часто звонили одноклассники, постоянно заходили подруги, нередко и сама она отправлялась к кому‑нибудь в гости.

На просьбы родителей сводить младшую сестру в кино или просто на прогулку Вера неизменно отвечала, что ей некогда, но при этом могла без умолку болтать с кем‑нибудь по телефону. Когда ей всё же приходилось забирать Лиану из детского сада, то маленькая сестрёнка на каждом шагу только и слышала: «Быстрее! Скорее! Ползёшь, как черепаха! Малявка!» Своим знакомым, иногда даже при сестре, Вера жаловалась на «малявку», а, бывало, и смеялась над девочкой вместе с ними. Лиана не плакала и не ябедничала родителям, потому что не знала, как бывает по‑другому, и не особенно скучала по сестре, когда та уехала учиться. После окончания института Вера вдали от родительского дома благополучно устроилась по специальности и вышла замуж. «Обеспеченный, один у родителей, красивый, благородный». Эту характеристику зятя, данную отцом, тринадцатилетняя девчушка запомнила накрепко.

В отличие от Веры меланхоличная Лиана избегала шумных сверстников и предпочитала возиться с куклами или читать книги. С тех пор, как огромный, как ей показалось тогда, баскетбольный мяч, брошенный наугад старшеклассником (непонятно каким образом оказавшимся в спортзале во время урока у третьеклашек) угодил ей прямо в лицо, физкультура стала её самым нелюбимым предметом.

Учительница, пожилая, рыхлая женщина, далеко не атлетического телосложения, останавливая кровотечение из носа, вместо того, чтобы успокоить девочку, выговаривала: «Нечего было там стоять!» И опять Лиана не подняла шума, не рассказала папе с мамой о случившемся, только стала под разными предлогами пропускать физру.

Она регулярно делала по утрам зарядку, а, став студенткой, начала охотно посещать тренажёрный зал, однако всего, связанного с массовым спортом, упорно избегала. Подруг у неё было немного, от длительного общения Лиана уставала. Единственный внешний признак объединял сестёр: пышные, слегка волнистые, как у матери, волосы, но у светлоглазой Веры они были русые, отцовские, а у кареглазой Лианы чёрные, материнские.

Вера ещё дошкольницей наотрез отказывалась от косичек, бантиков, заколочек и, в конце концов, смирившись с желанием ребёнка, родители согласились на короткую стрижку, которую старшая сестра предпочитала до сих пор. Лиана, наоборот, любила длинные волосы. Ей нравилось экспериментировать с ними, то, заплетая их, то, подбирая под ободок. А ещё у Веры на лоб спадала густая чёлка, Лиана же оставляла его открытым, несмотря на то что это придавало её лицу чересчур серьёзное выражение.

После отъезда Веры их общую с сестрой комнату Лиана постепенно стала считать своей. Сейчас здесь многое изменилось: обои, мебель, шторы, светильник. От Веры остались несколько художественных книг и кубок с гордой цифрой «1» за участие в спортивной эстафете. Лиана не стремилась обогнать сестру ни в карьере, ни в спорте, а чувствовать рядом её крепкую и сильную руку всё‑таки хотелось, но желание сошло на нет после последней встречи три года назад.