Презумпция невиновности

– Вить, Маринка беременна.

– А я при чем?

– От тебя.

– С чего ты взяла? – хмурюсь. Снова хватаю пачку с ветчиной, которую уже отложил на полку, и поворачиваюсь, пытаясь поймать взгляд Иры, но она увлечена беседой. Делаю вид, что изучаю упаковку с колбасой. Вот это они туда натыкали добавок! Немудрено, что вкусно. О пользе говорить, думаю, не приходится.

– Она после тебя больше ни с кем не спала.

– А до меня?

– Давно. Короче, это точно, Вить. Ты бы позвонил ей.

– А почему она сама не сказала?

– Боялась, что ты будешь злиться.

– Я буду, мать твою! – рычу сквозь стиснутые зубы. – Сказал же, блядь, никаких детей и отношений. Она будто вчера с луны свалилась.

– Вить…

– Да позвоню я ей! – рявкаю и захлопываю холодильник.

Резко разворачиваюсь и натыкаюсь на хмурый взгляд Иры, которая движется ко мне, толкая перед собой тележку.

– Что случилось? – спрашивает она, бросая взгляд на удаляющуюся Аню.

– Ты видела, сколько херни они в эту колбасу кладут? – спрашиваю, потрясая перед Мышкой упаковкой с ветчиной.

– И это тебя так разозлило?

– Не ешь ее больше. Выбери что‑то более натуральное.

– С каких пор тебя заботит качество колбасы, которую я ем?

– Может, это влияет…

Недосказанность повисает между нами, и Ира поджимает губы. Блядь, зря я это сказал.

– Ир…

– Пойдем, – резко бросает она, разворачивается и удаляется к холодильникам с сырами.

Вот это я сказочный идиот! Так облажался.

Хватаюсь за ручки тележки и догоняю жену.

– Ир, прости, херню сморозил. Но, может, правда, нам стоит тщательнее выбирать продукты?

– Тщательнее, Витя, это самим готовить, но у нас на это нет времени.

– Хочешь, я найму повара?

Она закатывает глаза и отворачивается, чтобы открыть дверцу холодильника и достать сыр. Бросает его в тележку и тычет в мою сторону пальцем.

– Не смей проверять состав, иначе я тебя убью.

Я примирительно улыбаюсь и поднимаю руки, как будто сдаюсь. Надо, наверное, найти какого‑то специалиста по продуктам, чтобы подобрал то, что нам понравится, но без десятка «Е‑шек» в составе. Может, фермера какого найти, чтобы привозил нам правильные продукты из деревни? Но когда этим заниматься? В перерывах между девочками и женой я занят работой.

По приезде домой мы раскладываем продукты. Ира снова разговаривает с отцом по телефону, а я иду в душ. Хочется заманить сюда Мышку, но она не согласится, ведь секс у нас был только вчера. Тяжело вздыхаю, потирая живот.

В самом начале наших отношений у нас был своего рода медовый месяц. Мы трахались при каждом удобном случае, где только можно, а особенно, где нельзя. Ирка тогда была такая затейница. А теперь только в отпуске подпускает к себе чаще обычного. И то это скорее выглядит, как будто барыня дает своему холопу разрешение потыкаться в ее практически священное тело.

Со временем мне надоел такой расклад. Понимаю, что отвратительно поступаю в отношении жены, но никак не могу преодолеть свою природу. Мне плевать, что там скажут блюстители морали. У нас в браке все идеально. Ира спокойно отдыхает, пару раз в неделю занимаясь со мной сексом, когда у нее самой есть настроение. А я удовлетворяю свою похоть на стороне и не заставляю жену идти против своей природы. Кто‑то назвал бы наш баланс ебанутым, но нас все устраивает.

Приняв душ, переодеваюсь в спортивные штаны с футболкой и иду на кухню.

– Мышка, ты стейки заказала?

– Ага. Пока заказывала на сайте ресторана, от картинок слюной изошла, – смеется она.

Ира стоит у раковины в домашнем костюме: коротких велюровых шортах и такой же толстовке с капюшоном. Подхожу сзади и толкаюсь в ее попку членом, обняв за бедра.

– У меня есть пара идей, куда можно применить твою слюну, пока ждем ужин, – шепчу ей на ухо, а она вздыхает. Понятно. Мне сегодня ничего не обломится. Делаю шаг в сторону, наливаю стакан воды и, прислонившись бедром к столешнице, смотрю, как Ира моет фрукты и складывает их на полотенце. – А что это отец тебе второй раз за вечер звонит? Случилось чего?

– Первый раз звонил сказать, что у нас грядет проверка. Теперь я знаю, почему Попов лютует. А второй – сказать, что мы в субботу приглашены к ним на обед.

Вот черт! А я запланировал свиданьице. Уже даже отмазку для Мышки придумал, а тут такое. Но отказать Сергею Петровичу – это все равно что подписать себе смертный приговор. Или, как минимум, вызвать подозрения. У отца Иры очень длинные руки и зоркий взгляд, он быстро выкупит, чем я занимаюсь, где и с кем. А потом свернет шею. Несмотря на то, что сам не является показательным семьянином, дочь в обиду Дудаев не даст.

– О чем задумался?

– О том, что в субботу придется тащиться в город. Почему они не купят дом в пригороде?

– Ты же знаешь папу, он типичный городской житель. У него от одного вида цветника на даче кожа покрывается сыпью, не говоря уже о том, чтобы зимой расчищать снег.

Я смеюсь. Ира права. Дудаев абсолютно антихозяйственный персонаж. Не могу сказать, что я сильно хозяйственный, но откинуть снег или нарубить дрова для камина или баньки могу. Хотя чаще всего заказываю уже готовые.

Выпив воду, ставлю стакан на сушилку и барабаню пальцами по столешнице. Трахаться хочется просто до одурения. Особенно когда Ирка крутит своей упругой задницей в этих своих мягеньких шортах. Еще и пританцовывает, зараза такая, под музыку, звучащую из колонок в гостиной. Поворачиваюсь спиной к столу и сжимаю столешницу до побеления костяшек, пытаясь отвлечься от эротических картинок в голове, но потом Ира наклоняется, чтобы достать с полки кухонного островка вазу для фруктов, и я срываюсь. Как только она выпрямляется, подхватываю ее за талию и усаживаю на островок.

– Витя! – испуганно вскрикивает она, вцепляясь пальцами в мои плечи.

– Витя, – отвечаю резковато и, притянув ее за затылок, целую.

 

Глава 3