Приворотная пилюля для шефа
В полной мере осознав присутствие коллеги, я устремила взгляд дальше – за ее спину, обнаружив там новых знакомых – Ринко и Шарта, а рядом с ними еще и двух идеально прекрасных голубоглазых блондинок. Почему‑то, в случае с девочками, запросы родителей на модификацию генома касательно внешности всегда сводились к светлым волосам и коже, высокой стройной фигуре и голубым глазам. Красиво, конечно, но так в будущем женской половине человечества грозит скучная однотипность…
В душе я неизменно благодарила родителей за выбор в пользу естественности, полагая свой неопределимый цвет волос, которым наградила меня природа, и где в зависимости от освещения появлялись прядки от русых до медно‑рыжих оттенков – крайне интересным. В сочетании с большими карими глазами, как я полагала, все это смотрелось обалденно. Исключительно так, уж точно! Впрочем, пожелай я другую внешность как, например, сегодня, к моим услугам всегда будут временные иллюзии.
Покосившись на прервавшую мое погружение в работу компанию, сделала очевидный вывод: все модификаты в сборе за исключением главного судьи!
– А, вы уже собрались?
Заметив, что новоявленные члены коллектива дружно уставились на меня со всем вниманием – поежилась. В таком окружении и кусок в горло не полезет. Опять же и с Эрин не поболтать на личные темы.
– Угу, – мадам Роу кивнула, подтвердив очевидное. – Покажу где в округе вкусно кормят.
– А главный судья не с вами?
– Михал не пожелал прерываться – изучает папки с текущими делами.
Ну, тем более, раз шеф погружен в работу – мне лучше поддержать инициативу. Может быть, таким путем смогу разуверить его в собственной безалаберности.
– Я, пожалуй, тоже лучше поработаю.
– Да?
Эрин, конечно, удивилась – пропускать обеды у нас было не принято. Но расспрашивать, к счастью, не стала. Хватило и того, что оба уже знакомых модификата уставились на меня очень пристально. Во взгляде Ринко читалась озабоченность, а зеленый взгляд Шарта… опять казался пустым. Как у змеи! Возможно, это особенность эмпатов?
Вспомнив, о способности нового коллеги попыталась спешно подавить волнение. И только когда вся компания удалилась, осознала, что опять не расспросила новеньких об их продвинутых навыках. И – я могла поклясться в этом – напоследок, проходя мимо, «следователь» бросил пристальный взгляд на мою рабочую поверхность. Разумеется, ни один человек ничего там за мгновение не рассмотрит, только вот он не совсем человек…
– Становлюсь мнительной на пустом месте, – буркнула себе под нос, отгоняя порыв беспричинного беспокойства.
Да и о чем беспокоиться? Информация, которую я сводила в единый отчет, не была какой‑то тайной, тем более для сотрудника с полномочиями контроля за коллегами. Может это у него профессиональный бзик – заглядывать через плечо? А мне и скрывать нечего – честно выполняю поставленную руководством задачу.
Ну, почти нечего… Злополучный кекс и пугающая перспектива разоблачения вкупе с возможностью оказаться объектом чьей‑то навязанной привязанности – откровенно тревожили. Впрочем, пока никто из новоявленных коллег не спешил признаваться мне во внезапных чувствах, и это ободряло.
– Витаете в облаках? Как продуктивно!
Язвительный голос Михала, заставив мысленно чертыхнуться, вырвал из порожденных нечистой совестью мыслей. Вот невезение: всего на миг призадумалась о насущном, но тут‑то и попалась суровому начальству на глаза. А то, что я все последние часы трудилась как пчелка?..
– Не удивлен, что вам потребовалось столько времени для элементарного отчета, – сухо подытожил новый главный судья свои впечатления.
– Сейчас обед… – сникнув в душе, попыталась я отстоять свое право на небольшую передышку.
– И что? Вы же не обедаете. И не работаете. Просто бездарная трата времени – лучше бы пошли поели, чем сидеть и бессмысленно таращиться в экран. Или мечтаете о кексах и кофе в обществе начальника?
Последнее замечание просто сразило, вновь выбив из колеи – занервничав, я отвела взгляд. Подозрения только усилились: значит он – мой ночной собеседник! Иначе с чего бы ему вновь и вновь говорить о чертовых кексах? Еще и всякий раз с таким осуждающим видом? Добивается чистосердечного признания? Больше похоже, что он подозревает меня в тайном романе с Дивом, чем сам стал жертвой приворота. Но с чего бы у него появиться таким мыслям? Не проще ли сразу расставить все точки над «ё»?
Но только я глубоко вдохнула, намереваясь выложить все начистоту, как босс плюхнул передо мной стопочку бумаг. Поданные накануне заявки – узнала я с одного мимолетного взгляда.
– Этими пусть займутся младшие судьи.
Понятно: Эрин передала ему «вчерашнее», как и положено старший судья должен сам решить какие из заявок требуют его внимания, остальное – отправляется на сопровождение сотрудникам отдела. Сегодня по итогу рабочего дня я так же внесу «свежеподанные» заявки в общую базу и отдам их секретарю уже нового главного судьи, решать какие случаи требуют его вмешательства, а какие – нет.
Накануне из тридцати двух обращений Див оставил за собой четыре. Рассеянно перебрав заявки, отметила, что Михал не стал ничего менять – те же четыре дела оставил себе, три заявления на расторжение и одна заявка на регистрацию брачного союза.
– Хорошо, – приняла я новое распоряжение, поднимаясь, чтобы отнести коллегам бумаги, когда услышала вопрос главного судьи.
– Марина, а вы присутствовали при беседах Дива с заявителями?
– Иногда… – удивилась я вопросу.
На самом деле это было всего раз или два, в самом начале нашей совместной работы.
– Вы же по инструкции должны, – счел необходимым пояснить Михал свой внезапный вопрос.
Я остановилась с ожиданием уставившись на шефа: к чему он клонит? В мужчине ощущалось какое‑то подспудное напряжение, только усиливающее пугающую суровость. Конечно, как помощник судьи я могла присутствовать при беседах с заявителями, даже должна была, но Див и сам прекрасно справлялся. Ни разу за годы работы он не настаивал на моем появлении в совещательной комнате, а я и не рвалась погружаться в тонкости чужих судеб. Не мое это – уметь пропускать через себя чужие эмоции и горести, оставаясь спокойной и непредвзятой. Оттого неизменно старалась при непосредственном разборе спорных разводов дистанцироваться и избегать излишне надрывных ситуаций. Об этом с прежним начальником никогда не говорила, но он словно бы и так понимал… без слов. Чуткий, как оказалось, был у меня шеф, не зря говорят: не ценим, пока не потеряем.
Все познается в сравнении. Вот новый судья – безэмоциональный и суровый модификат, что наверняка не возьмет в расчет чью‑то трепетную натуру. Для него куда важнее следовать букве регламента, о чем мне только что недвусмысленно напомнили.
– Полагаете, мое присутствие улучшило бы статистику?
Мужчина поморщился, реагируя на язвительный выпад. А я мысленно ругнулась, понимая, что опять веду себя непрофессионально. Почему с таким упорством рою себе могилу?
