Приворотная пилюля для шефа

– Дело не в показателях. Просто… – Михал задумался, – порой полезно увидеть ситуацию с разных сторон. Не слишком ли бездушное отношение? Что если бы вам удалось повлиять на исход обращения? Это же чьи‑то судьбы…

В самом деле… я пожала плечами, удивляясь подобной дотошности.

– Люди не приходят к брачным судьям, если они для себя уже все не решили. Это лишь вопрос бюрократии: надо соблюсти положенный протокол, наша задача зафиксировать изменения в данных. Кто не уверен – идут к брачным психологам.

Почему он не понимает настолько элементарные истины? Продолжая топтаться на месте, я всматривалась в выражение лица нового шефа. Идеального лица с точеными чертами – как и положено модификату. Но все портила его угрюмость… даже злость… в отголосках мимики… в глубине глаз. Неприятный тип, никакое совершенствование генов это не изменит!

– Не каждый может сразу понять, что совершает ошибку, – при всем очевидном несогласии спокойно возразил Михал.

И тут я заподозрила личную травму: возможно с ним жена развелась? Иначе с чего бы ему так цепляться к каждому обращению за разводом? Не жизни же мы обращающихся лишаем. Ну, разведутся – не конец света, со временем снова в брак с кем‑то вступят, если пожелают. Чего из обыденности делать вселенскую проблему?

Но о таком, конечно, не спросишь. Особенно главного брачного судью.

– Отнесу заявки, – решила сменить тему, качнув стопочкой бумаг.

– Думаю, лучше будет пообедать? Потом отнесете. – Шеф с готовностью поддержал перемену, вызвав у меня внутренний вздох облегчения. – Раз мы единственные остались – пойдемте вдвоем? Заодно обсудим назначенные на вторую половину дня встречи? И, Марина… – Он дождался моего внимательного взгляда. – Отныне вам вменяется в обязанность присутствовать при разборе каждого дела главным судьей.

Аппетит сразу отбило: с появлением этого типа работы у меня прибавится по всем фронтам… вот теперь еще и про чужие семейные дрязги слушать обязали.

– Спасибо, я воздержусь, – не сдержавшись нахмурилась, – от обеда. Хочу быстрее с отчетом закончить…

– Нет, – модификат уставился на меня твердым взглядом. В исполнении его янтарных глаз это воспринималось немногим не как сканирование моего невезучего тельца. – Я настаиваю. Отчет, конечно, важная задача, но и маленькие радости жизни – а обед одна из них – никто не отменял. Давайте же! Не делайте из меня злого тирана, по чьей воле вы начнете падать в голодные обмороки к концу рабочего дня.

При последних словах едва не закашляла – Михал попал в яблочко, обоюдно мы не произвели друг на друга благоприятного впечатления. Именно тираном я его и восприняла. А он меня? Уж точно не сотрудником года!

Инстинкт самосохранения заставил проявить твердость: достаточно для первого дня неоднозначных моментов с новым боссом, не хватало еще подавиться, под этим холодным взглядом пытаясь что‑нибудь проглотить.

– Простите…

Чуть разведя руками, нарочито демонстрируя бессилие, поспешно юркнула из помещения приемной. Не сбавляя темпа, промчалась по длинному коридору и зачем‑то свернула на лестницу. Там в гулкой тишине, разбавленной моим тяжелым дыханием, привалилась спиной к стене.

В каком‑то смысле это был побег. И модификат, наверняка, именно так и воспринял мое нежелание «идти на мировую». Отвергла оливковую ветвь – обед – очевидно предложенную Михалом. Почему? Верно, он сам понял, что утром перегнул палку, распекая меня за опоздание. Опять же, я реально опоздала – моя вина очевидна. Сама не могла понять зачем сбежала. Как глупо! Но в последние сутки на меня столько всего свалилось, что предохранитель сорвало – чувство опасности не покидало, в любом поступке «новеньких» мне виделось что‑то двусмысленное…

С четверть часа простояв на месте, пялясь на нейтрально‑бежевую краску стен, вслушиваясь в постепенно успокаивающееся сердце, я, наконец‑то, решилась покинуть свое убежище. Лестницей редко кто пользуется, но мало ли… Перехватив заявки, дала себе мысленного пинка и направилась в направлении помещений, где обосновались младшие судьи. Иллюзия и обеденное время сделали свое дело – расспросами о новом начальстве меня не донимали. Единственная встреченная сотрудница, отметив жетон с маркером центрального судьи, оперативно приняла документы и заверила, что вся работа ведется в штатном режиме.

– Отлично, – кивнула в ответ, поделившись приобретенными сведениями. – Новый главный судья очень дорожит рабочей дисциплиной.

Уже возвращаясь назад, чуть помедлила возле поворота в зону отдыха. Оттуда доносился гул голосов – многие именно там обедали. Почему бы и мне не перехватить чего‑нибудь?.. Но ноги не шли – в памяти немедленно всплыли моменты ночной встречи. Чувство вины немедленно обострилось, засыпав безмолвными укорами.

Так и получилось, что отсутствовала я не менее получаса, явившись одновременно с окончанием обеденного перерыва. И тут меня ждал сногсшибательный сюрприз – на рабочем столе красовался большой стакан с кофе и… упаковка из четырех кексов!

Омг… Кое‑кто точно издевается – другого не дано.

Кто это я точно не знала, но, несомненно, этот мужчина вчера ночью повстречался мне в кафетерии, а сейчас по странной причуде судьбы играет со мной в кошки‑мышки. И зачем?..

Вздрогнув при виде кексов, нервно оглянулась вокруг: кто же их тут оставил? Первая мысль была об Эрин. Это совпадение? Вдруг сердобольная коллега просто побеспокоилась о моем перекусе? И согласилась по пути передать угощение? Не теряя времени, я поспешила в направлении кабинета главного судьи, которому предшествовало рабочее место секретаря. Эрин обнаружилась деловито сортирующей папки на своем столе.

– Спасибо за кофе, – сразу заговорила я о главном, понимая, что коллега готовится к беседам Михала с заявителями, которые традиционно проходили во второй половине дня.

– Кофе? – Переспросила Эрин, поднимая на меня сосредоточенный взгляд.

– И кексы. Для меня… – понимая, что надежда развеялась, робко пояснила я. – Не ты оставила?

– Нет.

Не в привычках мадам Роу было разводить политесы – она только недоуменно качнула плечами.

– А шеф? – Кивнув в направлении широкой двери, я мысленно подобралась.

– Уже на месте, – разочаровала меня Эрин. – Зайдешь? Другие еще не подошли.

Очевидно, она говорила о тех, кому Михал предписал отныне присутствовать на встречах с заявителями. Ну, хотя бы я там буду не одна. Качнув головой, вернулась к себе. Взгляд сразу уперся в упаковку с кексами. Почему именно они? И кто их оставил? Мог ли Михал? Если да, то как мне полагается расценивать этот намек? И если это сделал не он, то кто?..

Сердце снова стучало как оголтелое. Немногим не рухнув на свой стул, нервно сдвинула в сторону стакан с напитком и кексы. Надо найти повод и просмотреть запись с камеры! Только вот возможность сделать это есть только у главного судьи…

Вновь развернув файлы с отчетом, заставила себя переключиться на работу. Это помогло успокоиться. И к моменту, когда в приемной появились эмпат и представитель службы внутреннего контроля я дышала почти ровно, почти убедив себя, что это только случайное совпадение, просто кто‑то из коллег решил приободрить меня вкусненьким.