Проклятье в подарок
Впрочем, даже если это королевство от магии и вправду оберегают местные боги, то могли бы меня уже и молнией по темечку стукнуть для профилактики. Уж от них‑то маскировочные чары точно не прикрывают.
Мы миновали несколько лестниц, поднимались все выше. Последний отрезок пути вообще проделали по арочному переходу под прозрачным куполом – эдакому мостику между пролетами дворца, словно бы сотканному из кружева. Вот право слово, вздумай в этом мире снимать эпические фильмы про эльфов, этот дворец подошел бы идеально!
– Ты особо принцессу не пугайся, – напоследок наставлял меня Вард. – Она, конечно, психованная. И может чем‑то в голову зашвырнуть. Или каминной кочергой по стене врезать… Не, зря так смотришь, реально было! На той неделе вон дружно из стены в коридоре кочергу вытаскивали. Так что принцесса запросто прибить может, но в остальном безобидная.
Ага, прибить может, но безобидная. И тут я в роли личного надзирателя… Ну ничего‑ничего, я уже знаю, как это все провернуть…
Арочный внешний мостик привел к винтовой лестнице – причем шире любой из подобных лестниц, что я раньше видела.
– Здесь располагаются королевские покои. Все на разных этажах. Ну так специально построено, – Вард с важным видом небрежно похлопал по стене, словно он сам лично тут все проектировал долгими алерданскими ночами. – Так что, смотри, не запутайся, куда именно тебе надо, если, конечно, случайно не хочешь к принцам забрести… Ну что опять так смотришь? Я же типа юморю, по тебе же сразу видно, что безнадежная и сама знаешь, что с твоей внешностью только если слепого очаровывать.
Да уж, наслушалась я сегодня комплиментов…
А Вард без остановки продолжал:
– Я это вообще к тому, что были раньше у принцессы фрейлины. И все они якобы случайно забредали в жилые покои принцев. Ну, точнее, в основном принца Эмера. Он хоть их и выпроваживал, но все равно не дело это… Хотя почему не дело? Отчего же не пользоваться, если оно само в руки валится? И вообще, странные они все какие‑то… Вот та же принцесса чего страдает? Если бы меня отправляли в женский монастырь, я бы точно не страдал…
– Вард, а дальше куда? – перебила я все еще топчущегося на лестнице болтуна.
– Так еще на один пролет поднимешься, а там направо, – махнул рукой он. – Я дальше не пойду, принцесса сегодня особенно злобная, она может прямо за углом с каким‑нибудь канделябром наперевес ждать. Не хочу, чтобы мне прилетело. Черепушку‑то можно будет вылечить, а за погнутый шлем наш начальник будет орать недели две… Ну удачи! – по‑братски похлопал меня по плечу так, словно отправлял в последний путь. – Если выживешь, забегай в любое время, поболтаем. Только лучше не в то время, когда я на карауле. Или на строевой тренировке. Или…
– Хорошо‑хорошо, я поняла, спасибо, – снова пришлось его с улыбкой перебить.
Махнув мне напоследок рукой, Вард поспешил вниз по лестнице. Ну а я преодолела последние ступени нужного пролета.
Так, верх по лестнице там дальше еще чьи‑то спальни будут, а мне точно сюда…
К счастью, из коридора никто не кинулся на меня с намерением проламывать ту самую «черепушку». И, как ни странно, в открывшемся взгляду небольшом коридоре хватало дверей. И только одна из них, с позолотой, отличалась от остальных. Причем, искуснейшая роспись на стенах запечатлевала райских птиц в не менее райском саду. Ну а учитывая, что весь рисунок плясал именно от золоченной двери, да еще и после рассказов Варда, мне сразу казалось, что и прекрасные птицы тоже как раз разлетаются в стороны прочь от агрессивной принцессы.
Но мне‑то чего бояться? Она явно не страшнее тех же умертвий. И с ней точно будет попроще, чем с ними, а то меня в свое время пробуждать умертвия научили, а вот как обратно их упокаивать – нет. И, конечно, в том, что половина монастыря в ту ночь осипла от испуганных визгов, обвинили тоже меня… Но я там и без того всегда крайняя оставалась.
Но вот, кстати, до сих пор не дает покоя вопрос… Если Солнцедержащая перенесла меня в этот мир, да еще и дала наказ сделать из меня эдакого магического терминатора, то на кой это было поручать тем, кто сам в этом не смыслит?.. Настоятельница не смогла дать мне на это ответа. Как и вообще на то, зачем это все. Правда, под конец, у нее уже прорывалось в сердцах, что я послана именно им в наказание… Но все равно истинная причина так и осталась покрытой мраком.
Так что встреча с принцессой меня не пугала. И я даже, как приличная, постучала, но дверь и без того была не заперта, сразу поддалась вперед.
Что ж, будем считать это приглашением.
В моих весьма посредственных представлениях в обители принцесс все непременно должно было быть розовым. Ну или золотым. Или розового‑золотым… Ведь в то время, когда другие девочки играли с куклами Барби, я играла в машинки и роботов, спасибо моим старшим братьям и финансовым трудностям в нашей семье в то время. И малолетняя я мечтала, что, когда вырасту и у меня будет много денег, я обязательно куплю себе самую красивую Барби‑принцессу и обязательно дворец для нее. А раз они бывают только розовые, то такой и будет.
И вот, в итоге я выросла, и пусть мешок денег на меня так и не свалился, но зато теперь был и дворец, вот только не розовый, и собственная принцесса, только тоже совсем не похожая на Барби…
Мильта стояла посреди своей личной гостиной, где розовый цвет отсутствовал напрочь. Пастельные тона делали комнату блеклой, и на этом фоне темноволосая принцесса в черном платье больше походила на злодейку, чем на каноническую принцессу. И сердитая гримаса на в общем‑то миловидном лице заранее настраивала на не самый дружелюбный лад.
И надо было присесть в реверансе, поприветствовать, да хотя бы успеть заикнуться «Я пришла с миром!» прежде, чем в мою голову что‑то полетит, но я высказала первое, что пришло на ум:
– А по какому поводу траур? – ну правда, платье у нее и впрямь траурное.
Мильта на миг растеряно моргнула, явно такого не ожидав, но тоже не спасовала:
– Готовлюсь провожать в последний путь приставленную ко мне надзирательницу.
Я на всякий случай прикрыла за собой дверь, вдруг кто вздумает нас подслушивать. И только после этого ответила:
– Ты, конечно, можешь меня проводить, это запросто. Но только учти, что на мое место тут же возьмут кого‑то другого. И не факт, что тебе с этой другой повезет. Мир? – я протянула ей руку.
Мильта крайне недоверчиво покосилась на мою руку, но даже с места не сдвинулась.
Ладно, вываливаем сразу все карты на стол:
– Давай договоримся о взаимовыгодном сотрудничестве. Я не буду выедать тебе мозг занудными нравоучениям и беспрестанной слежкой. Лишь для остальных станем делать вид, будто я тебя наставляю на путь истинный. В итоге – и тебе хорошо, и мне неплохо. Но, повторюсь, выставишь меня, и на мое место могут взять кого‑то куда менее сговорчивого.
Мильта только сейчас отмерла. Нервно сминая собственные ладони, словно у нее вдруг замерзли пальцы, прошлась по комнате.
Снова с сомнением покосилась на меня.
– Что ж, допустим… Я и вправду не хочу, чтобы оставшийся месяц нормальной жизни мне отравляли вечными нотациями.
