Проклятие любить. Фантазии, романтика, пара навсегда

Проходя мимо одного из вольеров, мы увидели чихающего дымом рыжего коня, он даже подпалил свою траву в некоторых местах. Высунул несчастную морду в нашу сторону, увидел Генри и демонстративно чихнул дымом и пламенем в его сторону.

– Эй, полегче, Ржавый! Ты чего сопли распустил? – подошел к нему Джексон.

Конь с надеждой в глазах посмотрел на него. Животное мучилось, и видимо уже давно, просило помочь.

Генри погладил его по носу.

– Ох, Ржавый, не силен я в целительстве.

– Можно погладить? – с такой же надеждой в глазах, как и у коня, попросила я.

– Ну попробуй, – улыбнулся Генри, – Ржавый смирный, только видишь захворал что‑то, если на тебя чихнет можешь и обгореть.

Я протянула дрожащую руку. Ржавый ткнулся горячим носом мне в ладонь. И от восторга моя сила сама потянулась к нему. Как с хомяком я почувствовала, что в носу у Ржавого что‑то застряло. В голове родился приказ «Сюда», конь дернулся, а в мою руку вылетел черный камень весь в траве и соплях. Рыжий развернулся от меня, еще три раза чихнул уже огнем, громко довольно заржал. Снова повернул ко мне свою морду и длинным как у змеи языком облизал лицо.

– Мда… погладила. Фуу… Ирен не целуйся больше с Ржавым, – и с брезгливым лицом добавил, – мыться пошли. Что не сказала, что животных лечить умеешь?

– Я не умею, оно само!

– Ага, а я девственник, – хмыкнул Джексон.

Умылась я, и руки помыли в фонтане рядом с конюшнями, где видимо, набирали воду.

– Пойдем волчар покажу, может там тоже, кто приболел, – разворачиваясь в сторону леса, предложил Наставник.

– Не смешно Генри, я испугалась, а если б я ему навредила? – глядя на свои рука, пробормотала я.

Невозмутимый тип. При нем тут необученные абитуриентки коней лечат, а ему, как будто так и надо.

– То есть ты не за себя испугалась? Да он бы поджарил тебя, если бы захотел.

Я смотрела на него ошарашенно, вот и это он мне только сейчас говорит?

– Это же хорошо, что дар начал активно проявляться, глядишь и передумает наш Декан. Или к Природникам пойдешь, раз животных чувствуешь. Ты же не уверенна, что темная.

Он остановился перед ярко очерченной линией, отделяющей поляну от начинающегося леса.

– Здесь магический барьер, дальше территория волков, им свобода нужна.

Генри поднял голову, сложил руки рупоров и завыл.

– Если повезет, увидим.

Я во все глаза уставилась в лесную чащу. Нам повезло, через некоторое время, на поляну вышла огромная с меня ростом белая волчица, с двумя волчатами. Все дети любопытные, и щенки направились к нам, грозно рыча, поднимая дыбом холку, старательно нас пугали. Волчица посмотрела на нас долгим внимательным взглядом, подняла морду и завыла, направляясь вглубь леса и забирая детишек.

– Не доверяет, – вздохнул Генри, – ладно и так повезло. Пошли дальше.

Он показывал мне огромные закрытые со всех сторон вольеры с различным птицами. Были там и Фениксы и черные Вороны размером со среднюю собаку, служившие темным посыльными или разведчиками. Филины страшные в бою, безжалостные птицы пытались напасть на нас через клетку.

Мне понравились хамелеоны‑драконы. Генри долго дразнил одного из них, пока тот не психанул и все таки поменял цвет, чем выдал свое расположение. Метра три в длину прекрасные, тонкие, радужного цвета драконы, могли сливаясь с местностью внезапно напасть на врага и задушить его телом.

Потом Генри загадочно улыбаясь, привел меня к узким длинным клеткам в которых сидели пушистые песцы разных цветов. Я заулыбалась и присела возле клетки на корточки.

– Ой какие хорошенькие, – с доверчивым девичьим восторгом запищала я.

Тут один из песцов перекинулся в злобную тварь с пастью от уха до уха, и с сотней мелких зубов, красными глазами и острыми длинными когтями, бросился на клетку пытаясь достать меня. Я завизжала, отпрянула назад, и от неожиданности уселась на задницу, отползая на ней же, подальше от клетки, в которой уже кишели зубастые твари вместо милых пушистых песиков.

Генри ржал держась за живот.

– Т‑т‑ты дурак Генри, – заикалась я, – и шутки у тебя дурацкие.

– Прости не смог сдержаться, а вот если бы ты еще и в юбке была, зрелище было бы еще и красивое.

– Так я и надела брюки, потому, что ты дурак Джексон, – Вставая и отряхиваясь, огрызнулась я.

– Умненькая попалась, – совершенно не обиделся Генри.

– Ладно, пошли главный сюрприз покажу, – направляясь к дальней дорожке, сказал Генри.

– Может, хватит, на сегодня сюрпризов? – поспешила за ним я.

– Этот тебе понравиться, – заверили меня.

Мы снова вышли к лесу, огражденному магическим барьером, но в этот раз Генри опустился на колени и нарисовал в воздухе несколько символов, позвал меня вглубь леса.

Идти было страшно особенно после милый песцов. Наставник же, шел уверенно, выводя нас к скалистой местности, где с обрыва, открывался чудесный вид на расположенную внизу долину с рекой и зелеными холмами.

Генри снова нарисовал в воздух знак и призывно зарычал. Сначала ничего не происходило, потом я увидела огромного летящего к нам на крыльях черного льва. Быстро спряталась за спину Джексона.

– Не бойся Ирен, это мой Мантикор, он послушный, я его маленьким выращивал.

Мантикор спланировал на скалу и весело подбежал к Генри, обтерся об него мордой на манер кота.

– Привет мальчик, я тоже соскучился, – похлопал он его по загривку.

Достал откуда‑то из‑за пазухи кусок жареной курицы и протянул другу. Мантикор довольно слопал угощение.

– Покатаешь нас? Это Ирен, она тебя боится до чертиков.

Зверь выглянул из‑за плеча Генри и внимательно посмотрел на меня.

– Да нет Усатый, я ей уже песцов показывал, если еще и ты на нее рыкнешь, мы никуда не полетим, штаны намокнут, – Генри разговаривал с ним как с товарищем.

– Эй, ты чего наговариваешь, – выходя из‑за его спины, возмущалась я, – добрый вечер Усатый.

Мантикор наклонился, обнюхивая меня, поднял лапу и зацепил мою косу, «мурлыкнул» как кот. Играет он, млин! Непередаваемое ощущение. Стою столбом, а перед носом лапа размеров с мою голову.

– Не пугай мне девочку, давай полетаем пока еще светло, к тому же закат, романтика, может все‑таки дама поймет какой я замечательной, мужественный, восхитительный и неповторимый мужчина.

Усатый фыркнул.

– Да что такое!? И ты туда же? – обиделся Генри, – давай на посадку морда клыкастая!

Прекрасный лев с пестрыми крыльями и хвостом скорпиона, развернулся и покладисто лег на землю, приглашая нас садится.