Проклятие любить. Фантазии, романтика, пара навсегда

– Генри, я никогда не летала, за что держаться, куда садиться?

– Не трусь детка, я сам боюсь, – поддержал меня этот нахал.

Схватил меня на руки, и водрузил на спину Усатому. Сам забрался следом и хлопнул по боку зверя.

Мантикор начал разбег, раскрывая крылья и собираясь прыгнуть с обрыва.

– Мамаааа, – заверещала я.

– Я папа Ирен. И я тебя держу, Усатый тоже держит, ну если и уронит разок, когтями точно поймает, где‑нибудь над землей, – успокаивал меня Генри.

И мы полетели вниз, я думала, правда намочу штаны, сердце провалилось в живот, толчок, и мы парим на раскрытых крыльях вниз к реке.

Я была в восторге, пролетая над скалами, рекой, зелеными холмами. В небе было прохладно, но Генри обнимал сзади, а спина Усатого была почти горячей. Потоки воздуха холодили лицо, хотелось вместе со зверем раскинуть руки и лететь.

Генри как будто почувствовав мое желания взял меня за ладони и развел наши руки в стороны. Я закричала от восторга, Усатый огласил ревом долину, с новой силой взмыв в облака. Зверю понравилась моя реакция, и он тоже радовался полету.

Когда мы приземлились уже темнело, попрощались с Усатым, и пошли обратно к питомнику. Выйдя на общую поляну Генри насторожился, прислушался, и схватив меня, спрятал за спину, начал медленно пятиться к запасному входу или выходу.

– Генри, что происходит? – прошептала я. – Если ты меня опять пугаешь, я не знаю, что с тобой сделаю.

– Василиск Ирен, на поляне змея, иди тихо и плавно, они реагируют на резкие движения, – Генри был напряжен как струна, – они не поддаются магии, их можно убить только оружием, которого у нас нет. Черт как она выбралась?

И мы мелкими шагами поспешили к выходу.

Василиск появился справа, поднимаясь над землей и разворачивая свой капюшон. Шести метровая змея, замершая перед броском, смотрела на нас желтыми глазами. Мы в ужасе стояли на месте, не зная, что делать, бежать было нельзя. Да и магию применить невозможно, даже если бы она действовала, один взмах руки и змея кинется. Если и не сожрет, яд смертелен, нужно вовремя успеть ввести противоядие.

Нас спасла тень, метнувшаяся со стороны запасного выхода. Тень зашипела и начала зигзагами метаться по поляне, сбивая василиска с толку. Это был Бес, черно‑белый кот, отвлекал от нас змею. Генри схватил меня и метнулся к двери, нажал на какой‑то скрытый рычаг, вызывая спасение. Если бы мы не обнаружили василиска, могли бы пострадать студенты, выберись он из питомника.

Мадам Присцилла выскочила из портала в черном платье и с бокалом вина, выругалась, выкинула бокал. В ее руках появились кнуты из металлических цепей. Ловко скинув каблуки и отвлекая от кота змею, она взмахнула хлыстами, накидывая петли на тело василиска. Змея зашипела и начала извиваться. Взмах второго хлыста и вторая петля надета на голову.

– Тихо девочка, это я, успокойся, – и Присцилла произнесла еще что‑то на непонятном языке. Василиск перестал извиваться и затих.

Преподаватель взбешенно глянула на нас:

– Немедленно в кабинет Декана, уж теперь я точно добьюсь твоего отчисления Джексон, нашел, куда девок водить.

Бес со всех ног несся ко мне. Я села на корточки и раскрыла объятья.

– Ты что? Это же чокнутый кот Декана, он пострашнее василиска будет, – ошалел Генри.

– Ничего ты не понимаешь, толстячек спас нас, – прижимая к себе Беса, прошептала я.

– Толстячек? Ирен, ты меня пугаешь. Пошли к Декану кота отдашь, может, не отчислит.

 

И снова наказали

Я был сердит. Я так и знал – началось! Когда прилетело послание от мадам Присциллы, о проникновении Генри и Ирен на территорию питомника. Не прошло и двух ночей как эти двое, вляпались в неприятности. Прощай спокойная жизнь. Хотя мне понятно, по каким причинам Джексон не согласовал посещение питомника официально.

Присцилла не стала бы посылать учеников ко мне, не случись что‑то угрожающее их жизни или здоровью ее питомцев. Возможно, стоит пересмотреть кандидатуру Генри на роль сопровождающего Ирен. Уж слишком непосредственным был Джексон.

Эти двое пришли с повинной головой. Джексон прикрывал спиной Ирен. От него волнами расходилось желание ее защитить. Интересно, раньше я такого за ним не замечал. Предыдущие девушки были для него разменной монетой. Ирен же была растеряна и боялась. Снова держала на руках моего кота, вот предатель блохастый.

– Темной ночи лорд Зейнц, – поздоровался Генри.

– Темной, мистер Джексон. Что же на этот раз у Вас приключилось? Я, кажется, просил Вас, не подвергать опасности мисс Милтон. Или это мисс Ирен на Вас так повлияла, у нее достойный послужной список в прошлой жизни? А Вам что не понятно было мисс Милтон, в словах, не влезать в сомнительные истории?

– Ирен ни в чем, ни виновата, – начал защищать ее Генри. – На нас напал Василиск мадам Присцыллы, когда мы возвращались с полетов на Мантироке.

Я старался выглядеть спокойным и строгим, а у самого глаза на лоб полезли. Василиск? Эти двое ничего попроще, придумать не могли?

– Какого черта вы полезли к Василискам мистер Джексон? Мантикора было не достаточно, чтобы произвести впечатление на девушку? Герой не доделанный, сначала зачет нужно было не через постель сдавать, а уже потом способностями блистать перед смазливой мордашкой, – начал снова злиться я.

– Мы не ходили к василискам, он был на общей поляне, – заступилась за наставника Ирен.

И я понял, она боится не за себя, а за Джексона.

– Вас мисс Милтон, я не спрашивал. Я для того и приставил к вам пятикурсника, что бы у него мозгов хватило не лезть туда, где могут вас убить, сожрать, отравить, поджарить – это магический университет, а не детский садик.

В этот момент в кабинет вошла мадам Присцилла, и с порога начала скандал:

– Я Вам говорила лорд Константин! Этот!… – Присцилла подавила ругательство, – мистер Джексон. Он нарушает дисциплину на каждом шагу, и его недостойное нашего университета поведение, в конце концов приведет к несчастью, за которое отвечать будете Вы лорд Зейнц. Я не знаю, по какой причине Вы закрываете глаза на его выходки, но это перешло все границы. Проникновение на территорию питомника могло привести к смертельным последствиям, выпусти мистер Джексон кого‑то из зверей. Я требую его отчисления, в противном случае я буду обращаться к Ректору и выше. Водить своих ш…,

– Присцилла я бы попросил, – перебил ее я.

– Женщин непристойного поведения в учебные классы, – нашлась, как оскорбит Присцилла, – Это хамство! Оскорбление всего университета, еще неизвестно кто эта… девушка, – кипятилась во всю преподавательница.

Я поднял руку, призывая ее помолчать.