Прощай, корона одиночества!
Широкоплечий и коренастый он был похож на чужеземца, который приплыл из далеких стран, чтобы покорить сердце местной красавицы. Его гавайская рубашка и соломенная шляпа как нельзя кстати подходили к этому образу. По его глазам было видно, что он что‑то задумал.
Неожиданно он подхватил Снежану на руки и начал кружить по поляне. В его огромных руках она чувствовала себя невесомой пушинкой. А он, увалень, без устали все кружил и кружил ее, напевая при этом веселую латиноамериканскую песню:
«Солнце и прибой!
Жаркий танец кружит нас с тобой!»
Ламбада! Любимый танец ее детства!
Снежана вырвалась из цепких рук Марата и начала умело вертеть бедрами под веселый мотив. Вскоре Марат присоединился к ней. Держась за руки, они зажигательно танцевали на поляне. Сколько страсти и огня было в этом незатейливом танце!
Марат вновь подхватил ее на руки.
– Пусти! Пусти! – легонько отбивалась Снежана, заливаясь серебристым смехом. На душе у нее было светло и радостно.
Но Марат не слушал. Он уже несся к речке и с разбегу плюхнулся туда прямо в одежде.
– Ой! – громко завизжала Снежана.
Ее новое платье насквозь промокло, а туфли потом пришлось доставать со дна. Но разве это имеет значение, когда ты влюблена!
Снежана быстро скинула с себя мокрую одежду. Бирюзовый купальник выгодно обтягивал ее стройную фигуру. Марат открыто любовался ею, и бесовские искорки то и дело плясали в его глазах.
Они долго не выходили на берег, плескаясь в прохладной прозрачной речке и пытаясь поймать ладошками злато‑яркие блики на воде. Казалось, вечер никак не тускнел.
Но, в конце концов, торжественная тишина сумерек все же пришла на землю. солнце опустилось совсем низко над рекой и величественные кедры, казавшиеся днем светло‑коричневыми, приобрели черный оттенок. Смеркалось. Все сильнее ощущалось влажное дыхание трав и цветов. Зажглись первые звезды, и на небо выплыла огромная Луна.
– Пора домой, – Марат крепко обнял Снежану.
Прижавшись к нему, Снежа почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь – может от холодной воды, а может от его горячих поцелуев.
В ту пору, когда они встречались с Маратом, у Снежаны будто крылья выросли за спиной. Она была счастлива. Казалось, счастлива, как никто и никогда.
Долгими вечерами Снежана с Маратом, держась за руки, беззаботно гуляли по городским улицам и безудержно целовались. И даже проливной дождик влюбленным был нипочем!
– Эй, голубки, простудитесь! – беззлобно кричали им вслед случайные прохожие, но они только отмахивались.
В один из таких вечеров Марат попросил Снежану закрыть глаза и с таинственным видом куда‑то повел. А когда он разрешил ей открыть глаза, то она увидела, как в небо взмыли разноцветные воздушные шарики, к которым было прикреплено огромное бумажное красное сердечко.
Вот это да! Красота какая! Как романтично! И все это для нее!
Глаза Снежаны широко распахнулись, а рот трогательно приоткрылся. Марат стоял, засунув руки в карманы, и старался выглядеть невозмутимым. Его забавляла ее детская непосредственность.
Неожиданно он что‑то протянул Снежане.
– Нравится?
В его руках была нарядная заколка в форме полумесяца с разноцветными камнями. Россыпь красных рубинов переливалась на Солнце и выглядела просто изумительно.
– Очень, – доверчиво произнесла Снежана.
– Дарю!
– Ура! – восторженно закричала Снежана и бросилась довольному Марату на шею.
С каждым днем Марат становился для Снежаны все дороже и ближе. Ее словно неведомым магнитом тянуло к нему.
Измена
Снежана встретила Марата таинственной улыбкой и выпалила:
– Моя подружка Соня пригласила нас на день рождения! Будут шашлыки, танцы и катание на лодке! Повеселимся от души! Сонька такая заводная, такая классная! Она уже многим парням голову вскружила! Пообещай, что не влюбишься!
– Какая ерунда, – пробормотал Марат. – Я твою Соньку в глаза не видел.
– Ну а когда увидишь, не влюбишься? Соня красивая. Она балерина, в театре танцует.
– Что ты несешь? – возмутился Марат. – Сама знаешь, что только ты моя ненаглядная. И только ты мне нужна. И танцуешь ты лучше всех. Я в этом даже не сомневаюсь!
– Ладно, успокоил, – весело прощебетала Снежана. Но почему‑то на сердце было тревожно.
– Глупости! – подумала она и, улыбнувшись, сказала Марату:
– Приходи завтра в полдень на берег реки.
– Хорошо! – согласился Марат, – но учти – ты будешь танцевать только со мной! Я парень горячий и ревнивый!
На Дне рождения у Снежаниной подружки было весело. Гости много шутили, пели праздничные песни, толкали речи в честь новорожденной и танцевали до упаду. А потом все дружно поехали кататься на лодках.
В лодку Снежана села рядом с Маратом, и ее колено касалось его. Обоим было сладко от этого невинного прикосновения. Соня села напротив и то и дело многозначительно поглядывала на Марата.
Лодка почти бесшумно скользила по тихой речке. Марат греб умеючи, весла в его руках ходили плавно, грациозно, как хорошо слаженный механизм. Они проплыли вдоль Березовой рощи до моста, за которым на пригорке возвышался мемориал Победы. По набережной гурьбой гуляли взрослые и дети. Малыши, почуяв тепло, весело резвились на свежем воздухе и повизгивали. А взрослые, лениво развалившись на лавочках, блаженно принимая щедрые лучи Солнца.
Снежана наслаждалась красотой природы, безмятежно улыбаясь. Ей хотелось, чтобы прогулка по реке длилась, как можно дольше. Но не все разделяли ее мнения.
– Послушайте, – вдруг резко сказала Соня, – мы же не допили вино. Поплыли назад, потанцуем еще, ведь у меня все‑таки день рождения.
И гости ее поддержали.
Марат бережно кружил Снежану в танце, пока Соня шутливо не воскликнула:
– Снежана, имей совесть, позволь виновнице торжества потанцевать с твоим кавалером!
– Хорошо! – беспечно рассмеялась Снежана.
И вот Марат уже кружит Соню. Он был в ударе, а Соня просто парила над Землей. Словно птицы. Они так плотно прижимались друг к другу, что казалось одним целым.
