Противостояние
«Барбай» был одним из множества лагерей подготовки душманов, с виду мало чем отличавшийся от других таких же. Несколько двух и трехэтажных, обшарпанных зданий, забор с колючкой, обозначающий периметр, примитивное стрельбище с ограждением из старых автомобильных покрышек, своеобразный плац, палатки, в которых жила часть обучающихся. Такие лагеря привечали всех – и исламских фанатиков, приехавших повоевать за веру, «встать на джихад» и детей афганских беженцев, идущих в лагеря потому что нечего было есть – а то и под угрозами убить родителей, и сосланные в эти лагеря освобожденные из тюрем уголовники. Всякий люд был в лагерях, и инструкторы – американцы, пакистанцы, арабы обучали их одному – ненавидеть и убивать шурави. Немногим удастся это сделать – кого‑то накроют бомбы с советских самолетов‑штурмовиков, кого‑то срежет очередь спецназовца, сидящего в засаде на горной тропе, кто‑то сгорит в расстрелянном «крокодилами» караване. Но даже если один из десяти выполнит свою миссию, дойдет и убьет хоть одного шурави – это уже будет победа. Потому что чего‑чего – а пушечного мяса в исламском мире хватает. С лихвой…
Там же, совсем рядом был и лагерь с советскими военнопленными – их иногда использовали моджахеды для отработки приемов рукопашного боя. Но в целом, пленных побаивались – после происшествия в находившемся недалеко отсюда лагере Бадабер[1] даже пакистанское руководство поставило условием пребывания здесь лагерей отсутствие всяческого рода эксцессов, способных вызвать международные осложнения. Пленные жили в старых, полуразрушенных бараках – и когда машина с сотрудниками ЦРУ проезжала мимо, Маллен очень внимательно смотрел в окно – но ничего не сказал…
А еще там был рядом лагерь с беженцами – таких было много по всем, граничащим с разорванным гражданской войной Афганистаном странах. Смотреть на это было страшно – голая, каменистая, не дающая урожая земля‑ и на ней густо разбросаны палатки беженцев – обычные армейские брезентовые палатки, в которых жили целыми семьями, жили круглый год и холодной зимой и знойным летом. Снизу, палатки были обложены камнями, рядом со многими палатками стояли коновязи, горели костры. День за днем беженцы проводили в этих вот городках, ничего не делая – работы для них в этой стране не было никакой, они вообще никому не были нужны, кроме эмиссаров исламских экстремистских организаций, вербующих людей на джихад. Если сын или муж воюет в отрядах моджахедов – остающейся здесь семье платят небольшие, но деньги, обеспечивают продуктами. Если погиб – платят хоть и мизерную, но помощь. А иного способа выжить, прокормиться здесь не было. Так и шла эта война, не имеющая ни начала ни конца…
Для ЦРУ в лагере было отведено отдельное здание – небольшое, двухэтажное с подвалом – где были камеры для задержанных и место где их при необходимости пытали и убивали. Поскольку пытки и ликвидации официально были запрещены для сотрудников ЦРУ внутренней директивой по управлению – для них привлекали доверенных лиц из числа инструкторов. Особенно зверствовал Муса – наемник из северного Йемена. Здоровый, весивший больше ста тридцати килограммов бугай – супертяж по боксерской классификации – с наголо бритым черепом, он не просто проявлял жестокость. Он совершал самые настоящие зверства и часто сотрудникам ЦРУ приходилось его останавливать, чтобы он не убил того, кого пытает еще до того, как то расскажет все что интересует американскую разведку. Мусе должны были платить как привлеченному специалисту – но Курран эти деньги оставляя себе, потому что Муса зверствовал за бесплатно…
Охранник на воротах – одетый во все черное моджахед с автоматом – едва не согнулся пополам перед машиной американцев, но американцы не обратили на него никакого внимания – джип пропылил мимо, направляясь к «советническому» зданию…
– Сэр, мы выделили вам кабинет на втором этаже… – до приторности вежливым тоном и предупредительностью Курран пытался скрыть свой страх перед проверкой – прошу следовать за мной.
Маллен снова ничего не ответил. Он просто взял небольшой портфель, который привез с собой, выбрался из машины и молча последовал за Курраном – его это уже начинало нервировать – как нервирует висящий над головой топор – пусть и привязан, а все же…
Курран привел его в свой кабинет – угловой, на втором этаже. Его он выбирал сам – опытным путем, с этой стороны меньше дул ветер. Ветер, который так досаждал в Афганистане, досаждал и здесь – даже через закрытые створки огонь умудрялась просачиваться пыль, заставляла надсадно чихать и кашлять, скрипела на зубах. Пыль оседала на одежде, на документе – мало что могло сравниться с этим по мерзости ощущений. Кабинет, в котором было меньше пыли, чем в других – здесь, в этом захолустье был роскошью.
– Выйдите все! – приказал Маллен, как только они вошли в кабинет – все кроме мистера Куррана…
Начинается…
Сотрудники подчинились. Когда за последним захлопнулась дверь, Маллен неторопливо сел в кресло, отстегнул клапан своего портфеля, достал из него бумагу – всего один лист и молча протянул его Куррану. Томас Курран вчитался – и почувствовал как по спине поползли струйки холодного пота. Чего он только не ожидал – вплоть до приказа о собственном отстранении от должности – но только не этого.
– Сэр, это невозможно…
– Это приказ… – холодно и твердо сказал Маллен
– Сэр, вы представляете себе всю опасность этого? На территории Афганистана базируются советские войска, в районах прохождения караванов действуют войска специального назначения – спецназ. Вы не представляете себе всю их эффективность, даже «Черные аисты»[2] их боятся. Стоит только попасть в засаду спецназа на караванной тропе – и вы уже не сможете уйти.
– Это мои проблемы – коротко ответил Маллен
– Извините, сэр, но это мои проблемы – не согласился с ним Курран – если вы погибнете или попадете в плен, с меня три шкуры спустят, потому что вы находитесь на территории, контролируемой моей станцией, и я отвечаю за вас.
Маллен невесело усмехнулся, даже оскалился
– Есть только одна возможность это решить, а заодно и обезопасить вас. Направьте срочный запрос в Лэнгли за подтверждением моих полномочий. Если не можете сами – направьте через станцию в Исламабаде. После того, как придет ответ – мы продолжим разговор. И, чтобы не терять даром время – распорядитесь доставить мне картотеку на агентуру и… я хочу поговорить с теми из них, кто находится рядом с этим местом. И еще списки выплат. Начнем, пожалуй с этого…
* * *
[1] Реальный исторический факт. В лагере Бадабер произошло восстание советских военнопленных, которые два дня вели бой в полном окружении с моджахедами и частями пакистанской регулярной армии. Более того, выстрелом РПГ им удалось ранить одного из лидеров мятежников Б. Раббани. Почти все они погибли.
[2] Черные аисты – отряды боевиков‑фанатиков из стран Ближнего Востока. Отличались крайней жестокостью, целенаправленно охотились на находящиеся «в поле» группы спецназа. В отличие от всех остальных могли воевать и ночью. Возглавлял эти отряды Осама Бен Ладен.
