Противостояние
Оставив плащ в гардеробе – под ним оказался дешевый, но чистенький костюм – человек прошел в собственно столовую. Столовая тоже была самая что ни на есть родная – с облицованным плиткой окошком, куда сдавали грязную посуду, с длинным прилавком по которому двигались подносы страждущих перекусить к кассе, с толстой, одетой в замызганный белый халат работницей столовой у кассы, на перемазанном – иначе и не скажешь – косметикой лице которой навек застыло выражение «не мешайте работать, суки!»
Человек взял пластиковый поднос, поставил на него тарелку с большой порцией макарон, какой‑то подливой из овощей, видимо из подсобного хозяйства, и двумя котлетами, присовокупил к этому стакан с остывшим чаем и второй, с «компотом» – вываркой из сухофруктов. Двинулся к кассе. Расплатился мятой десятирублевкой, забрал сдачу и направился в дальний, плохо освещенный угол столовой, где за крайним столиком ковырялся в своей тарелке какой‑то мужик‑работяга.
– Разрешите? – человек остановился перед единственным на всю столовую занятым столиком с тем самым хмурым работягой. Основная масса рабочих уже отобедала, и в столовой был только он и еще этот человек – вдвоем веселее.
– Садитесь… – тот, второй продолжал вяло ковыряться в тарелке. Человек сел за стол, взял из розетки на столе две бумажные салфетки и расстелил их на коленях. Внимательно осмотрел блюдо, стоящее перед ним…
– В Ясенево кормят намного лучше, Константин Макарович? – тихо спросил он
– По крайней мере, там не отравят… сварливо, приглушенным голосом сказал второй – какого черта встречаться надо было здесь? Неужели нельзя было выбрать нормальное место?
– В нормальном месте каждый первый официант, и каждый первый швейцар упомянут о нас в отчете, которые они напишут своим кураторам – просто ответил первый
– Этот отчет в конечном итоге попадет на стол мне же…
– Уверены? – остро взглянул первый – я вот в этом совсем не уверен. Если бы это было так – вряд ли бы вы стали договариваться о встрече со мной.
– Как дела в Афганистане? – спросил второй, пытаясь перехватить нить беседы
– В Афганистане? Нормально дела в Афганистане! По крайней мере, там если и стреляют – так стреляют в лицо, а не в спину. В спину стреляют здесь, у нас. Впрочем, довольно, Константин Макарович. Вы просили встречи – я здесь, прилетел из Афганистана только ради нее. Излагайте, что вам нужно от нас?
– Нужно… – второй задумался, подбирая слова, потом решил рубануть сплеча, посчитав, что самый краткий путь к цели это прямая – вам не кажется, что наша вражда зашла слишком далеко?
– Вот оно что… И что же привело вас к столь разумной мысли, товарищ генерал‑майор? – в голосе первого проскальзывал убийственный, ядовитый сарказм… – впрочем, можете не отвечать, я сам отвечу. Сколько человек осталось в живых из вашей пятерки, полковник? А?
Второй молчал
– Давайте, посчитаем. Еще и четырех лет толком не прошло, как умер ваш Председатель. И? Козленок разбился на машине, не вписался в поворот. Пьяный, хотя в рот не брал. Манукян погиб на охоте от случайного выстрела. Петренко покончил с собой, надышался газом, не оставив даже предсмертной записки. Два года – и три смерти. Это только в вашей «пятерке», которую собирал и курировал лично Андропов. Вы не пытались выяснить, полковник, сколько человек осталось в живых из других пятерок? Кто следующий, полковник? Вы? Дроздов?
– Откуда вы про нас знаете… – в голосе всесильного генерал‑майора, руководителя управления КГБ отчетливо слышался страх – откуда вы про нас все знаете…
– От верблюда! – грубо ответил первый – вы заигрались. Но профессионализма для таких игр у вас не хватает. Катастрофически! И теперь – извольте отвечать за последствия ваших игр. По крайней мере – не играть тут в игры передо мной. Не надо! Кто?
Генерал‑майор, несколько лет назад, когда только начиналась разработка плана бывший полковником, одним из наиболее доверенных лиц Андропова поднял глаза от тарелки и столкнулся с умным и жестоким, волчьим взглядом собеседника
– Кто? Или я уйду, и расхлебывайте дальше сами!
– Первый… – едва слышно прошептал генерал‑майор
– Нынешний?
– Да…
– Еще кто?
– Список дать?
– Не надо. И так понятно, кто еще, не надо быть Эйнштейном. На чем его взяли?
– Кого?
– Первого! Не прикидывайтесь дурачком, сделали – извольте отвечать!
– На наркоте…
– Сильно?
Теперь генерал‑майор уже лопнул – информация лилась потоком…
– Не так, чтобы… Но в его положении…
– Еще на чем? Не может быть, чтобы не было загранки!
– Было… Во Франции… спекуляция, контакт с сотрудниками ЦРУ. Парижская резидентура.
– На самом деле? Или нарисовали?
Генерал‑майор замялся, прежде чем ответить…
– Спекуляция, на самом деле… Контакт с сотрудниками ЦРУ… В общем, немного дорисовали.
– Кто дорисовал?
Генерал молчал
– Вы дорисовали, так ведь? Ну же, генерал, и так уже все понятно. Вы курировали пятый отдел управления «С»[1] ПГУ, который отвечал за Западную Европу, сидели на контрразведывательном обеспечении. Вы и дорисовали…
– Мне Председатель приказал! – внезапно окрысился Константин Макарович – вы думаете, я сам до этого додумался?
– Конечно же нет… Я вообще сомневаюсь, что вы способны сами додуматься до чего бы то ни было путного. Воистину: дурак хуже предателя!
Генерал‑майор дернулся, как от пощечины.
– Списки второго этапа у вас? Кто куратор?
– Бобыкин… – произнес генерал как‑то обреченно – Бобыкин куратор второго этапа. И списки – у него.
– Бобыкин… – человек с волчьими глазами произнес эту фамилию медленно, будто взвешивая на весах – Бобыкин. Поставили лису цыплят охранять…
– Что вы намерены делать?
[1] Управление «С» – нелегальная разведка
