Противостояние
На воротах временного КП стоял ефрейтор Деревских – не из его группы, но человек знакомый. Когда он увидел неспешно идущего к расположению Скворцова – он настолько изумился, что побежал к нему навстречу, напрочь забыв про обязанности часового.
– Товарищ… лейтенант
Глаза его были размером с чайное блюдце, не меньше…
– Я уж год как лейтенант. Ты почему с поста то сорвался…
– Товарищ лейтенант… вас в самоволке объявили, майор Квача распорядился как только вы появитесь… сразу к нему…
Вот это номера… Теперь и в самоволку его отправили…
– Товарищ лейтенант.
– Дойду сам. Учи устав караульной службы, солдат! – отработанным движением, Скворцов слегка сбил широкую панаму‑афганку, коей была увенчана голова ефрейтора Деревских…
* * *
Квача сидел в штабном модуле, по форме и с автоматом под рукой. Пил чай…
– Товарищ майор, лейтенант Скворцов по вашему приказанию прибыл!
Хотя никакого приказания прибыть к нему майор Квача не отдавал – Скворцов решил доложиться именно так, чтобы не навлекать на свою голову начальственный гнев – явился, мол… не запылился. Хотя как раз запылился, грязный как…
Квача отставил чашку в сторону.
– Хоть и не приказывал – а все равно прибыл. Проходи, присаживайся… Рассказывай, что ты сумел такого натворить, что самого батю в Кабул на ковер вызвали?
– В Кабул?!
– Ну, да. Час как улетел, вертушку за ним прислали…
Вот это – попал…
– Не могу знать, товарищ майор…
– То есть как это – знать не можешь?
– Не могу знать. Меня в Кабуле спрашивали – я ответил то же самое. Пленного я сдал как положено, спросите подполковника Руденко…
Квача как то разом сменил тон
– Да спрашивали… Бред какой то… Руденко говорит, что был звонок из Кабула, по этому звонку он передал пленного КГБшникам. Они вместе с ХАДовцами прибыли, местными. В журнале запись есть. КГБшников таких нет. В Кабульском представительстве КГБ звонок не зафиксирован, у местных тоже. Вот и думай – что хочешь.
– Товарищ майор а как Руденко…
– Руденко с батей улетел. Объяснительные писать. Мутное дело это…
Чая не было. На двоих прикончили целую бутылку голландского лимонада Сиси, теплого и противного – палило нещадно…
– А ХАДовцы?
– Что – ХАДовцы?
– Ну ХАДовцы! Они же настоящие, так? Почему у них не спросить?
Майор Квача недобро посмотрел на подчиненного.
– Отставить. Мало того что уже наделали… Батя вернется из Кабула – тогда и будет разбираться… кто… почему… и кого.
– Есть…
* * *
Шило сидел в своем модуле, грязном и засранном. Голый по пояс. Чуть пьяный – но лишь чуть‑чуть. И злой – как собака.
– Здрав будь, командир! – поприветствовал он шагнувшего в модуль Скворцова
Скворцов подозрительно принюхался
– Это на каком?
– А хрен знает… На старославянском… наверное.
Как ни странно – в Афганистане старославянский, или то что солдаты считали за старославянский, приобрело особую популярность. Равно как и мат вкупе с «музыкой», блатным жаргоном. Дело было в том, что нужно было какое‑то средство общения – и по связи и в письменном виде – позволяющее достоверно установить, что информация исходит от русского, а не от духа. Среди афганцев, в том числе и тех кто воевал в рядах вооруженной оппозиции, было немало тех, кто учился в Советском союзе, или имел русских жен – по‑русски они разговаривали не хуже самих русских. Это могло привести к проблемам. А вот если ты обстрелял подозрительную группу в зоне твоей ответственности, а в ответ тебя по связи послали и по папе и по маме – тут к гадалке не ходи, спецназ идет. В духов переодевшийся. Так и опознавались – матом и жаргоном.
– Докладывай, замок. Как вы тут без меня разлагались?
– Как разлагались… Батя злой как черт, на него из Розового дома выходили по связи, потом он орал долго. Группу отправили…
– Куда отправили?
– На операцию. Доктор Набир объявился. Сука…
– Не добили, значит.
Доктор Набир был не афганцем – непонятно кем. Лидер бандформирования, до двухсот активных штыков. Месяц назад сумел уйти в Пакистан, выскользнуть из тисков, когда проводилась операция по зачистке зоны, но точно была подтверждена информация о его ранении. Потом по каналам ХАД пришла информация о его кончине от ран в пакистанском госпитале. И вот – здравствуйте… И как теперь верить партнерам?
– Не добили…
– А ты что сидишь? С кем группа ушла?
– Батя приказал нам двоим в расположении сидеть… до выяснения всей этой истории. А нашей группой – группу Михальчука усилили.
– Михальчука… Как же он командовать то будет?
– Скомандует. У него замком Рыбак – он на нашу группу и встал. Нормально все будет.
Скворцов нашел себе место для сидения – грязный, сколоченный из досок, в которых раньше артиллеристы свои снаряды хранили, табурет.
– Что делать будем?
– А что предлагаешь?
– Да не нравится мне все это. Чувствую, соседи опять что‑то темнят. Ну, ладно, КГБшников, которые пленного забирали – мы не знаем, корочками махнули – мы и уши развесили. Но ХАДовцы то знакомые местные, так?
– Допустим.
