Противостояние
Вторая категория – банды, в которых весь личный состав знает о том, что воет за народную власть и против духов. Иногда такие банды существовали больше года, орудовали в самом Пакистане. Надо сказать что разборки между бандами, с боями и многочисленными жертвами были не редкостью. Часто такие стычки были инспирированы ХАД и КГБ СССР.
И, наконец, первая категория – это те банды, которые решили открыто перейти на сторону властей. Обычно это делалось, когда душманскому подполью становилось известно все про банду и про ее главаря и денег на борьбу с неверными уже не светило. Такие сдачи обставлялись максимально торжественно – со сдачей оружия, с врачами, с трибуной и афганской партноменклатурой, которая говорила вчерашним бандитам о неоспоримых преимуществах развитого социализма. Некоторым бандитам это все так нравилось, что они переходили то на одну сторону, то на другую по несколько раз.
– Товарищ майор, а мы то тут при чем?
Квача раздраженно махнул рукой
– Сами знаете как это делается. Приехал какой то урод… жирный. За орденом что ли. Окончил Высшую партийную школу… тот еще фрукт, в общем. И корреспондент там будет. Советский. Вот этот фрукт выразил желание самолично присутствовать при сдаче банды. Приказано обеспечить его безопасность… а у нас – все люди в разгонах… на операциях. Больше некому…
– Подождите… Михальчик же как раз за доктором Набиром пошел. И с ним и его группа и наша почти в полном составе.
– Да пошел… Его двадцать вторая бригада к каким то делам припрягла без спроса… Совместная операция была, мать их… Как только есть возможность чужих запрячь – запрягают, людей же не хватает, сам знаешь. Я пробовал рыпнуться, но там… от генералов не протолкнуться, важная какая‑то операция. Некому больше, мужики…
– Так мы что там – вдвоем обеспечивать будем? Доктор Набир – тот еще фрукт, я скорее поверю, что Раббани или Хекматияр сдались, чем этот.
– Нет… Десантура с ними идет… отделение, больше нету. И зеленых батальон. И еще КГБшники. В общем целая колонна формируется. Под гостей – автобус, из брони – шесть коробочек, зеленых, семидесятки. Еще пара Камазов пойдет и наливник с керосином.
– А банда что?
– А что. Их же автоматы им и выдадим опять, номера перепишем только. Еще и своего подбросим. И останутся там же – только как подразделение от законной власти. Народу керосина нальем, муки дадим – сам же знаешь…
Вот тут то и надо было Скворцову среагировать на проскочившее «КГБшники». Опять КГБшники! В деле с пропажей пленного, они и тут – опять они!
Но Скворцов разведчиком не был. Пока не был. И подозревать всех и вся… и в первую очень своих же – не научился. Пока…
– Больше некому, мужики… – Квача скорее просил, потому что понимал, что делается – не дело и отпускать из‑под ареста провинившихся тоже – не дело, и приказ о предоставлении охраны этому цэкашному борову не исполнить – нельзя.
– Сделаем, товарищ майор… – сказал Скворцов. – А досиживать то когда?
– Когда вернетесь – разберемся там…
Джелалабад, провинция Нангархар. Дорога на Пешавар. 01 октября 1986 года
Колонна уже формировалась…
Иногда Скворцов задумывался – а как было раньше? Году в двадцатом. Ведь у них, в Советском союзе – тоже была революция. И тоже была гражданская война. Неужели также? Или даже хуже? Неужели и там было такое – сплошное предательство, двурушничество, бандитизм. Бессмысленная беспощадность – та же? Все революции на это обречены? А как прадеды справились с этим – ведь им никто в этом не помогал…
Шило и Скворцова подбросил до формирующейся колонны сам майор Квача на разгонном УАЗике бригады. Колонну едва не пропустили – она уже стояла у блока мотострелков, на выезде из города и кто‑то в голос крыл по матери, чтобы сдали назад, потому что бронетранспортер не может встать на положенное ему место…
Прощаться не стали – поганая это примета прощаться. На войне все становились верящими во всевозможные приметы и предрассудки. Просто Квача опять покатил в часть – а спецназовца, переглянувшись, зашагали к автобусу…
Сразу за автобусом, верней между ним и блок‑постом мотострелков притулились две машины – УАЗ‑буханка и Волга, причем Волга почти новая и… черная. В Афганистане с его жарой черные Волги были редкостью.
– Вы кто?
Ага…
– Лейтенант Скворцов. Десант..
– Десант… – с усмешкой переспросил КГБшник, дико выглядящий в черном, ГДРовском костюме и камуфляжной куртке вместо пиджака – это не тот десант, что в пятнадцати километрах от города стоит?
– Он самый.
– Сколько вас?
– Двое?
– Двое? Они что совсем охренели? Тут заместитель заведующего сектором ЦК едет. А они – двоих таких красивых вас прислали и что? Все?
Почувствовав, что сейчас нарвется – КГБшник сменил тон.
– Черт с ним, все равно уже не сделаешь ничего. Потом разбираться будем. Николай Николаевич меня зовут.
– Позывной?
– Что?
– Позывной, говорю? – Скворцов утверждался в своих худших опасениях – позывной какой твой? Как с тобой связываться?
КГБшник немного подумал, а потом выдал
– А вам зачем?
Понятно…
– Давно здесь?
– Что?
– Давно здесь, спрашиваю? – Скворцов начал злиться на все это дерьмо
– С товарищем Пачулиным приехал.
– С Пачулиным… Так вот. В любой момент – даже сейчас – может начаться бой. А в бою должно быть управление. Единое управление, иначе перебьют всех и сразу. Запоминай как текст присяги: я Гюрза, он – Шило. Ты… скажем, Москвич. Десантники… ладно, сам узнаю.
Не дожидаясь реакции на наглость, Скворцов пошел к десантникам, пробежался взглядом, выделил старшего по званию…
