Сага Вопреки. Том 4

– Спасибо, сестрёнка. Но они парными должны быть. А как мне тебе такую поставить? Это же бюрократия и долгое рассмотрение заявок.

– Хочешь поставить?

– Хочу. – сморгнул слёзы, брутальный мой.

– Ставь. – протянула ему правую руку, – Кровь твоя, срисовывай со своей. А я закреплю.

И закрыла глаза на эти божественные манипуляции. Меня будто обнимали родные руки… и вспоминался запах мамы и ритм, который отбивало папино сердце. Так хорошо, что плохое забылось. Саммерс, Гриндены и остальное.

А потом мы сидели и улыбались. А я поняла одно: у Квин точно был брат, которого она любила до безумия, но потеряла. Потому что несмотря на запреты Блэквелла, она отозвалась внутри умиротворением и теплотой, наконец прощая Артемиса за грехи своего брата.

Алькар его звали. Бесконечно любимый Альк, который вырастил Квин, жертвуя своим детством. И даже пах он, как мой Артемис.

Семьёй.

 

Глава 5

 

 

Мне всё ещё смешно от мысли, что я Советник Эклекеи. Даже в момент, когда сижу в зале переговоров за круглым столом, создаётся ощущение, что всё это – глупая шутка.

Но нет.

Такой явки, как сегодня, давно не видела. Мэтью Айвори официально стал Советником не так давно, чуть раньше моего, поэтому выглядит сосредоточенно, в отличие от наглого Энтони Саммерса, который пока что лишь приглашён на одно из собраний.

Отвлекаю себя фреской на потолке. Какая гармония! И чудовищная сила… луч света в окружении четырёх стихий, способный дать жизнь, отнять, воскресить.

– Мы можем приобрести новых союзников в лице Графа Гринден, – произнёс Картер.

Очевидно, эта новость из разряда чудес, потому что половина Советников застыла в гримасе восторга от большой победы, а оставшиеся мужчины… аплодировали!

– Это… потрясающая новость! Но его нейтралитет длился столько лет, что заставило его изменить мнение?

– Долгие и упорные переговоры. Когда он потерял в войне сына, то дал слово больше не участвовать в распрях. Однако его дочь… Аннабель Гринден сыграла в переговорах решающую роль, она переубедила отца перейти на сторону Эклекеи… на особых условиях, конечно.

– Гринден? Интересно, про него ходят совсем иные слухи… – вставил своё веское Саммерс.

– Нам не интересны слухи, Тони, слухи и бабьи сплетни в войне излишни, – осёк его Николас Ноксен, – Условия?

– Союзный брак, – сухо отвечает мрачный Лорд Блэквелл, сидящий до этого как всегда отстранённо.

У Айвори поджал и без того тонкие губы, потупил взгляд в стол. Незакрытый гештальт по Аннабель? Надо же.

– Брак – это прекрасно! И что мы тогда обсуждаем?

– Брак с нашим «Синей Бородой», – Картер с опаской взглянул на Блэквелла, который сложил пальцы вместе и дёргал ногой.

У меня внутри всё оцепенело. Я помню, что Винсента с издёвкой называли Синей Бородой из‑за его таланта собирать вокруг себя людей, которые внезапно или вполне предсказуемо умирают.

Брак с Гринден меня хорошенько хлестнул по щеке. И внутри всё равно крысиная грызня, потому что ревность – отравляющее, ужасно чувство, от которого всем плохо.

Я всеми силами пытаюсь казаться безразличной, медленно приводя мысли в порядок. Боже, как же хочется сбежать отсюда на свежий воздух, а лучше в прохладу подземелий замка или в море… Сейчас жар усиливается, и я понимаю почему: я близка к потере контроля, но не могу пользоваться своей магией.

Звенит в ушах, но я различаю реплику Ноксена:

– Вот мне плевать на «проклятье» Блэквелла, и даже если леди Гринден умрёт, то главное мы получим – шанс! Ради такого можно многое на кон поставить. Тем более, дамочка хороша, – подмигнул Ноксен Винсенту и прибавил, – Блэквелл, ты же согласен?

– Не горю желанием.

– Союзный брак – это просто дар небес. Винсент, соберись и соглашайся. Ты ведь наш лидер, и твоё положение даёт тебе как неоспоримые привилегии, так и нерушимые обязанности: ты себе не принадлежишь.

– Я не хочу это обсуждать, – нервно произносит Блэквелл.

– Тогда отложим до следующего раза, когда ты выспишься и будешь в настроении. Что у нас дальше по списку?

Саммерс лучезарно заулыбался и лениво вступил в разговор:

– Я могу предложить Эклекее две тысячи своих людей, вот их характеристики, – он показывает на стопку бумаг около себя и искоса смотрит на меня, облизывая губы, – А также свои запасы лекарств, их ингредиентов, ценные запасы оружия, полную боевую готовность! – прозвучало как мёд.

– Щедро. Какие условия? – спрашивает Ник Ноксен.

– Всего одно. Я хочу позаимствовать у Лорда Блэквелла один… предмет его собственности, – он выжидает реакцию, – На время.

– Саммерс, мы наедине всё выяснили. И вроде ты о месте в Совете мечтать собрался…

Дальше не слушаю, снова смотря на фреску.

Я как будто прячусь внутри карточного домика, построенного вокруг меня. И любое движение, дыхание или дуновение ветра снаружи могут разрушить мою хрупкую защиту. Как так случилось, что, обладая подобной силой, я остаюсь такой невероятно слабой? Мне нужна защита.

Пытаюсь отвлечь мозг от очевидной несправедливости. А может, Саммерсу нужен Мордвин? Его поместье сейчас в самом центре военных действий, и, скорее всего, он хочет обезопасить свою трусливую задницу.

Блэквелл напряжён. Айвори хмурится, потупив глаза в стол – точно знает, что за секреты тогда?

– И какой предмет имущества, позвольте поинтересоваться? – обрывает напряжённую паузу Ноксен.

– Это я обсужу с ним лично. Ещё разок. – он нахально развалился в кресле, и взгляд его испытывал Винсента.

– И что же остановило вас, Лорд Саммерс, от сделки с Некромантом? – вырвалось у меня.

Я совершенно отчаянно цепляюсь за любой вариант, дающий мозгу отвлечься. Его глаза зло блеснули, и он посмотрел на меня как на говорящую гусеницу.

– Моя дорогая, я на стороне сильных.