Сага Вопреки. Том 4
– Или вас прижали настолько, что вы, поджав хвост, побежали к человеку, которого боитесь чуть меньше с якобы выгодной сделкой? Ведь вы понимаете, что ваши угодья станут выжженным полем, если на него вступит армия Некроманта, защищать свои границы самому, у вас кишка тонка, тем более что можно сделать то же самое чужими руками, а самому спрятаться на далёком севере. Что я упустила?
– Эта головка умеет думать? А она может сделать мне…
– Эта головка умеет огрызаться и дышать огнём, аккуратней. Вопрос всё ещё открыт: где гарантии?
– Слово Лорда.
– Не аргумент! – протестую я.
– Вам, мой ангел, сложно понять то, к чему вы не имеете отношения. Вы же, несмотря на смазливость, из плебеев, к тому же Лимбо по иронии судьбы. Что вам знать о благородной крови?
Хозяин испепеляюще посмотрел на моего обидчика:
– Саммерс, ты говоришь с урождённой герцогиней Мордвин из рода Пемберли‑Беркли. Она, как никто другой в курсе того, о чём ты знаешь лишь понаслышке, – вставил своё слово Блэквелл.
Его слова вызвали шёпот в зале, и присутствующие начали разглядывать меня очень въедливо.
Урождённая герцогиня Мордвин.
Сходится. Телепатия, ген элементалей.
И вот почему Блэквелл ко мне так внимателен. Вот почему подарил дорогое оружие, отдал в лучшее учебное заведение, достал мне редкого коня, поставил во главе Форта Браска. «Ты должна быть Королевой для них», – сказал он когда‑то.
Он стратег. Он воспитывает Кайла Гринден, для того чтобы поставить его потом во главе великого рода, пока сам будет развлекаться с Аннабель. Видимо, на меня тоже есть планы, раз он сразу меня никому не отдал, не продал. Он воспитывал меня, давал, по сути, многое, но не по доброте душевной, как я по наивности думала, а…
Слышу шёпот Саммерса и Айвори, которые обсуждают последнюю новость между собой:
– Бог ты мой! – с ещё бо́льшим интересом к моей персоне заговорил Саммерс, – Леди не перестаёт удивлять! В ней всего два недостатка: мозг и бесплодие, при отсутствии этих пороков она была бы…
– …Идеальной? – тихо спросил Мэтт.
– Нет. Женщиной. А так… всего лишь воин и максимум любовница. С такими хорошо провести всего одну ночь.
А ведь он прав. Прав, чёрт бы его подрал!
Я посмотрела на Блэквелла с грустью. Мы встретились взглядами буквально на секунду, потому что больше я бы не протянула.
Не знаю, билось ли моё сердце, но ощущение было, что оно забыло, как это: стучать, качать кровь по жилам…
Всё – расчёт. Шахматы. Ферзь этот злосчастный, уроки стратегии, школа профессиональных убийц.
Наивная дура.
– Не выкручивай мне яйца, Саммерс, а давай обсудим всё наедине, – Блэквелл встаёт и уединяется за дверью с Энтони Саммерсом.
Я как на иголках жду их возвращения. Хотя и так всё понятно.
В это время Ноксен и Картер горячо обсуждают грядущую сделку:
– Чтобы он не попросил у Блэквелла, надо соглашаться. Ведь это, грубо говоря, не право собственности даже, а «аренда», если речь идёт о Мордвине.
– Спорно! Мордвин – наше единственное весомое преимущество. А вдруг он нас отсюда попрёт? Чем чёрт не шутит.
– Дело ведь идёт о целых двух тысячах элитных воинов!
– Это всего лишь люди на чаше весов, Николас, а на другой – наша стабильность и бастион свободы! Мордвин – символ. Леди Лефрой права, этот Саммерс может и выбора‑то не имеет и просто хочет слинять подальше от боевых действий.
Пока они спорят, Дронго Флэтчер смотрит на меня внимательно и неотрывно. Он понял, о чём сейчас за стеной ведутся переговоры. Я ловлю его взгляд… и понимаю, что он взвешивает ситуацию, ставя меня как что‑то неодушевлённое на одну чашу весов. У меня действительно нет выбора.
Опять звенит в ушах. За десять минут я теряю любовь всей моей жизни, ведь Винсент женится на Анне, а я должна отдаться человеку, от которого меня тошнит, и всё это смерти подобно. На кой чёрт, стесняюсь спросить, надо было бороться с магией, преодолевая смерть?
Да кому нужна такая любовь? Ненастоящая.
Не мой день.
Ладно, Алиса, не приукрашивай! Не мой день, не мой месяц, не мой год.
Я встаю из‑за стола и иду к окну, скрещивая руки на груди. Унижением будет засветиться со своими расчёсанными полумесяцами.
А чешутся они не от душевной боли, а параллельно установкам Лимбо, работающим на интересы Хозяина.
Два предложения, две жертвы. Если речь идёт о Мордвине, то сделку не допустят, а если обо мне… то Совет не допустит отказа Винсента, значит, моя судьба уже предопределена. Касаемо Винсента, то вряд ли есть смысл отказываться от союзного брака.
Согласится он или нет, сейчас уже не существенно. Существенно то, что мы на войне и есть вещи намного важнее моих чувств и продажи моего тела, а именно: пока мы тянем время, гибнут люди, совершенно ни в чём не повинные.
И Лимбо безжалостно тянет меня выполнять всё, что в ногу с интересами Блэквелла. Тело должно подчиниться.
Я не могу распоряжаться своей жизнью, так уж вышло, и не время искать виноватого. Ведь если углубляться в терминологию, то «одолжить» в данном случае не значит повелевать мной. Моим хозяином будет по‑прежнему Винсент, ведь и в контракте нет пунктов о передаче во вре́менное пользование, а значит, Саммерс не сможет приказать мне что‑либо. Единственное, что я должна буду сделать, так выполнить его заранее обговорённое желание. Тогда всё довольно очевидно.
Двери хлопают, вернулись… хотя нет, слышны шаги только одного человека, и у этого мужчины львиная поступь.
Винсент.
Собираю всю свою волю в кулак и боюсь посмотреть в изумрудные глаза. Если я их увижу, то мой карточный домик рассыплется, а это делу не поможет.
– Ну что решили, Блэквелл? – спрашивает Ноксен.
– Ничего. Условия неприемлемы. А теперь все свободны, – голос Хозяин разъярённый.
– Как это ничего?! Лорд Блэквелл, вы обязаны согласиться!
Блэквелл убийственно смотрит:
– Это кому я чем обязан?
– На кону исход многолетней войны!
– Война – это пыль в глаза, за этой ширмой игры посерьёзней, и если в силу неопытности это для кого‑то тайна, то идите лесом! Мне не интересна сделка этого человека, речь идёт не о Совете. Дальше что?
