Сага Вопреки. Том 4

Блэквеллу моментально выделили место рядом с Аннабель, конечно же, неслучайно. Видел он направление разговора с её отцом в этом простом жесте.

Присел, благо трапеза уже подходила к концу, а он был совсем не голоден.

– Здравствуй, Анна. – сказал он тихо, поглядывая напротив, где сидела любовница старого Графа. А раньше там сидел Грегори, – Так и вижу за этим столом твоего брата.

Это единственное, что способно было немного привести в чувства и вывести из дешёвой игры. Она присмерела и отхлебнула кофе:

– Грег выбрал то, что он выбрал.

– Это верно. А ещё он выступил против зажравшейся аристократии. За свой народ.

– Разворошил осиное гнездо.

– Частью которого, как вижу, вы являетесь. – резко вставил Винсент.

– К чему споры о прошлом, милый? – сладко улыбнулась она, манипулируя под столом пальчиками, проводя их от колена выше по ноге Блэквелла. Но он и бровью не дёрнул, – Я рада, что ты приехал. Тебя тут не было очень давно.

– Очень давно. С похорон твоего брата, который бы не позволил тебе творить то, что ты сейчас задумала. – тихо проговорил он, прекрасно понимая, сколько внимания они привлекают, и что каждое их движение скрупулёзно отслежено слугами и Графом Гринден.

И тем не менее тело Блэквелло нехотя отозвалось. Чисто из потребности, инстинктивно. Устало от постоянного желания, а руки Аннабель очень настойчиво напомнили о нужных вещах.

Но он сжал её ладонь и убрал с себя, спокойно допивая чай:

– Решила сменить причёску? – оглядел он невнятную перемену имиджа.

– Тебе вроде блондинки в последнее время нравятся. – она уколола взглядом, но с герцога что с гуся вода.

– Мне нравятся женщины с достоинством, Анна. Ты как своё найдёшь, извести. – тем не менее он мило улыбнулся, лишний раз напоминая Аннабель, каким обаятельным может быть, но как тяжело им управлять – невозможно, по сути.

Говард вышел из‑за стола и поманил Блэквелла рукой.

Оскорбительно, как мальчишку. Поэтому Блэквелл решил прогуляться по старому замку, выжидая соответствующего обращения. Засёк время: если в течение часа к нему нормально не обратятся, то бегом домой.

Но хватило получаса урока манер, чтобы командующий Гриндена лично вручил просьбу о беседе.

– Ваше приглашение для меня большая неожиданность. – на пороге сказал Блэквелл и коротко кивнул, как и должен Герцог по отношению к графу.

– Лорд Блэквелл, – сухо кивнул старый Граф с седой бородой. У него был очень высокий лоб с залысинами, черты лица при этом резкие, хоть и довольно правильные.

Говард обладал заносчивым взглядом . И до смерти сына он был не подарок, а после озверел, закостенел в своих не лучших проявлениях. Утвердил все пагубные установки про несправедливость власти и свою голубую кровь.

Винсент помнил, что Гринден не принимал решения Феликса об усыновлении бастарда и даже запрещал своему законнорождённому сыну Грегори общаться с младшим Блэквеллом. Сказать, что отношения между Говардом и Винсентом были натянутые, значило бы разрядить обстановку, потому как ни для кого не секретом была репутация Аннабель Гринден, которая и без того будучи не слишком разборчива в интимных связях, умудрилась соблазниться Винсентом.

Они присели за стол и Гринден заговорил:

– Я уже слишком стар, чтобы сдерживать натиск недоброжелателей. Наследников, как ты знаешь, у меня нет, а на моё добро зарятся слишком многие, – начал Гринден. Его интонация была вымученной, он явно преодолевал себя, говоря с неприятным ему Блэквеллом, что последний прекрасно осознавал, но не перебивал. Говард продолжил, – Моё тело ещё остыть не успеет, а замок разнесут по камням. Не хочу, чтобы наследие моих предков досталось безродным мародёрам! А что будет с кровью Гринденов? Наша кровь уже семь веков льётся чистейшим родником!

– Ну это, допустим, не такая уже проблема. У вас есть дочь, пусть родит наследника, которого ваши же люди будут охранять. Вы ещё вполне живы, чтобы управлять делами, пока взращивается носитель крови, – нарочито сухо говорил Блэквелл, услышав тему про чистоту крови.

– На то и расчёт!

– И что вам нужно от меня? Защита?

Гринден сложил вместе кончики пальцев, собираясь с мыслями. Его лицо выдавало сильное напряжение и внутреннюю борьбу.

– Мою кровь может защитить только сильный, и… несмотря на моё несогласие с чистотой твоей крови, я не могу не признать могущество.

– То есть, став архимагом, я резко реабилитировался из обычных бастардов в сильных бастардов? Это до соплей лестно, граф, но я повторю: что вам конкретно нужно от меня?

– Мне нужно, чтобы ты взял Аннабель в жёны. Она родит тебе наследника и у двух из трёх влиятельнейших семей мира появится наследник.

Блэквелл смеялся в голос:

– Это неприемлемо по миллиону причин, но вот вам самая веская для вас: у меня не может быть детей, потому что я – архимаг, и я не верю, что вы забыли об этом.

– Ну это не проблема. Анна родит ребёнка от кого‑то такого же чистого кровью, и ты усыновишь это дитя.

– А может мне просто так вот прямо сейчас вам Мордвин подарить? И всё остальное в придачу! Это просто смешно!

– А что тут смешного, Блэквелл?

– Вы презираете во мне бастарда, а сами предлагаете такое?

– А чем бастард бастарда хуже, чем просто бастард? Тем более, я пока могу сам подобрать биологического отца для своих внуков! Это уж явно лучше, чем гены какой‑то безродной сумасшедшей шлюхи…

Не успел граф договорить, как Блэквелл уже держал его за горло.

– Сегодня вы остались живы в память о моём лучшем друге, который странным образом был вам сыном, – прорычал Блэквелл, смотря чёрными как смоль глазами в бесцветные глаза Графа, – И не дай вам бог ещё хоть раз меня оскорбить, я не посмотрю на преклонный возраст и другие факторы.

Блэквелл отпустил хватку, добившись кивка от старика, и встал. Он отвернулся, чтобы вернуть контроль, пока Гринден переводил дыхание.

– Почему бы вам с вашими взглядами на… жизнь, не отдать вашу дочь за Вон Райнов? У Роланда два сына, да и Уолтер холост. Вы бы сошлись в мировоззрении…

– Серьёзно? Ты предлагаешь мне перейти на сторону врага, когда в последней битве потерял столько ресурсов? Ведь я очень много имею, и всё это досталось бы Эклекее…