Сага Вопреки. Том 4
Блэквелл чувствовал, как его зажимают в очень тесный угол, что совершенно не способствовало восстановлению контроля. Граф всё сыпал аргументами в пользу союзного брака, пока Винсент пытался настроиться на свою протоптанную дорожку к контролю. Он восстанавливал в памяти последнее, что он видел, уезжая из Мордвина: Алиса стояла в конюшне, обнимала Люцифера за мощную шею и трепала своей маленькой рукой огненную гриву коня. Сквозь окна пробивалось настойчиво солнце, ища золотистые пряди волос девушки и играя на её лице. Она щурилась и прикрывала глаза, Люцифер привстал на дыбы, подбрасывая висящую у него на шее девушку, и она громко рассмеялась. Вдруг Алиса обернулась и растерянно посмотрела на стоя́щего в проходе Винсента. Иллюзия вмиг рассеялась, девушка снова стала воинственной и бесстрастной.
– … А мои люди и так будут охранять Аннабель Элен, я с тобой её только на приёмы отпускать буду, а то ты моего Грэга загубил, ещё и Анна… Куда ты пошёл, Блэквелл, мы ничего не решили!
– Что тут решать?
– Я отправлю запрос в Совет, уж там тебе придётся подумать… Ублюдок беспородный! Надругался над моей девочкой, а теперь нос воротишь!
– Вашу девочку до меня примерили все кому не лень, так что к ним претензии, а не ко мне.
– А не обнаглел ли ты? Ведёшь себя, как будто у тебя есть выбор! – вслед уходящему Герцогу прокричал Гринден.
Блэквелл обернулся в дверях и с наслаждением выпустил поглощающую черноту, пугая Графа.
Всё было против него, хотя, казалось бы, ещё пару недель назад его проблемой было только как сохранить Алисе жизнь, потом как вернуть её в реальность, а теперь…
Теперь Риордан хотел забрать у него его любимую, как и отвратительный ублюдок Саммерс, эти два подонка покушались на самое дорогое, что было в жизни Блэквелла. В настоящее время ещё и Гринден собирался женить на нём свою дочь.
– И чем я не Лимбо? – рыкнул он, выходя из себя. Уж чёрному взгляду он был даже рад: слуги разбегались, по стенке ходили. А когда вокруг него разгорелось пламя, уносящее прямиком в Мордвин, дрогнула даже стража.
Ему тоже хотелось просто взять и свернуть шею всем, кто ограничивают его свободу, а ведь сейчас он чувствовал себя забитым в угол, рабом этой бесконечной войны. И как же он хотел спрятаться в длинных белокурых волосах своей маленькой своенравной рабыни, также лечь к ней на колени, как перед битвой на Востоке, чтобы она гладила и массировала его виски, и тихо что‑то говорила спокойным чарующим голосом.
Вместо этого его сердце заболело так, как не болело никогда. В груди свело, и воздуха словно не стало. Руки тряслись от потока энергии, то была реакция магии на боль.
– Мой Лорд, чем помочь? – Франческо бегал в панике.
– Ничем. Одного оставь.
Провалялся в забытьи и муках. Сдерживал огонь, но всё равно прорывался. Риордан что‑то говорил:
– Алису вызови! Всех нас сожжёшь, Блэквелл!
– Нет…
Но через безуспешные попытки сладить с огнём, всё же разомкнул сжатые челюсти, шепча спасительное:
– Алиса…
Миг и перед глазами мелькнуло. Запахло грозой, и холодная ладонь легла на лоб, съехала к щеке, принося избавление. К шее, по ключице и снова вверх.
Отлегло моментально, на место боли пришло одуряющее чувство, которое сдержать он тоже не мог.
– Волшебница… – прошептал обессиленно, – Спасибо.
Исчезла.
А в груди так ровно билось сердце под крылом невидимого знака.
Глава 4
В Мордвине в последние дни беспросветная скука, солнце печёт, все в состоянии полусна лениво двигаются по замку в поисках прохлады, лишь немногие выходят в поисках витамина Д под солнце. Я в такие моменты не понимаю, как женщины круглый год здесь ходят в длинных платьях. У меня уже несколько дней держится жар, чередующийся с ознобом, так что мне такая закрытая одежда противопоказана.
Но тонкий насбореный рюшами хло́пок – компромисс. Мелкие пуговички уводят от излишней простоты, и всё же для Сакраля это стресс.
А для меня стресс тридцать градусов жары. Хорошо, что с моря обдувает свежестью – хвала небесам!
Заблокировав слияние с силой, Блэквелл оставил меня без Квин. Половиной себя. А Квин меня защищает так или иначе.
Ещё и Риордана забрал… хотелось бы уточнить, что я делала полторы недели в своём не лучшем проявлении, но все деликатно отмалчиваются. С Артемисом непонятки кромешные, а адекватный как всегда Дрейк.
– Алиса, не надумывай. Архимагия не шутки, но ты вполне… ну короче всё в порядке. Никого не убила, не нападала на мужиков, так что расслабься.
Вроде и сто́ит выдохнуть, но я‑то знаю, что одного мужчину я по его заверением изнасиловала. Правда, он вроде не против… твою мать, почему так гадко‑то? И Квин не спросишь… жара эта долбанная!
Без дел меня не оставили. На повестке штурм библиотеки обо всей упомянутой некромантии, плюс архимагии, охрана замка, до кучи на меня переключился единственный защитный купол. Матильда тоже под присмотром.
Подошла к ним со Сью на пляж, поймала довольную улыбку лекаря.
– Крови не надо?
– Хватает. – Сью безапелляционно схватила мою ладонь и положила на пузо, где вовсю толкается настоящий человек.
И меня повело от нежности. А Матильда одними губами скандировала «ненавижу тебя».
Я села на песок и открыла книгу «Скрижали силы» – наставления Архимагов прошлого, сборник в шестьдесят страниц.
Наткнулась глазами на предупреждение магам:
«О, Маг Грядущий! Сила – есть драгоценный камень, коему важно придать огранку. Без труда и должного усердия никто не увидит сияния этого камня, потому что грязь трещины скроют её от чужих глаз. Но знай каждый, всяк огранку придающий, что нельзя увлекаться погружением в магию, ведь грань тонка, и Сила рушит плодородие мага».
Моя рука дрогнула, книга вмиг осточертела.
