Счастье на несчастье, или Другой берег

Антона резануло: – А, вдруг, они уже тогда были в связи? И не известно, кто у кого увел девушку? От этой мысли он стал смелее.

– Поговорим? Тебе есть, что мне сказать?

Она неопределенно пожала плечами:

– Так, это ты мне встречу назначил. Что произошло?

– Пойдем посидим где‑нибудь… тут рядом «Кофе‑хаус»

Они пошли по Тверской, навстречу им спешили люди, наконец сбросившие с себя надоевшие зимние одежды. По главной улице столицы разгуливал весенний ветерок, озорно задевая юбки и играя локонами юных дев. С приходом тепла, похорошевшие девушки, цокая каблучками по тротуару, радостно торопились к Залу Чайковского, где их дожидались парни с букетиками весенних цветов. Москва оживала и старалась быстрее забыть ужасы 90‑х.

В кафе было многолюдно. Заказали кофе с пирожными. Цены неоправданно высокие, но это Тверская!

Они присели за столик перед большим во всю стену окном, за которым по‑весеннему лениво вечерело.

Яна отпила из чашки кофе и вопросительно посмотрела на Антона. Он молча смотрел на нее, затем спросил:

– Ты любишь меня?

Это был единственно важный вопрос, на который он хотел получить ответ.

Она подняла красиво изогнутые брови.

– Странный ты. Мы же все решили.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Конечно. Ты, прямо, как маленький. Может жениться раздумал? Может рано и родители отговорили?

– Я в папу, – нашелся Антон – он в девятнадцать женился, а мне уже двадцать один.

Она опустила глаза.

– Почему ты выходишь за меня? Может у тебя какие‑то изменения произошли?

Может ты другого любишь, а за меня просто так выходишь. Ведь, как ты сказала, все уже решено. – не унимался Антон.

Яна опустила глаза, затем, покусав губы, сказала:

– Чего ты хочешь от меня?

– Правды. Всего лишь правды.

– Какой?

– А правда, она всегда одна. Я видел вас с отцом. Заехал, не предупредив, на дачу и… короче, я все видел.

Лицо Яны стало чужим и как будто внезапно постаревшим. Однако быстро, оно вновь приняло свое обычное выражение и Антону показалось, что Яна даже обрадовалась его разоблачению накануне их свадьбы.

– Это было мое вымоленное прощание с Сергеем Тимофеевичем. Я сама приехала и уговорила его. Да, мы были любовниками до нашей помолвки. Да, я люблю его и даже рада, что так произошло. Самое гадкое, что я хотела не расставаться с ним любым способом, даже поэтому и согласилась выйти за тебя, чтобы быть с ним рядом. Тебе такого не понять. Знаешь, все к лучшему. Теперь между им и мною не будет преград для наших отношений.

– А как же его жена? Моя мать?

– Знаешь, может это и цинично, но она захапала его мальчишкой, хватит с нее. А теперь и постарела. Теперь он будет мой целиком. Мне все равно, пусть и не женится! Прощай!

Яна поднялась из‑за столика и пошла к выходу из кафе, оставив Антона одного. С тех пор прошел год.

 

Глава 6 Дела на бирже и не только

 

Антон сидел у рабочего компьютера, перед глазами мелькали столбцы с цифрами, тянулась лента новостей с торгов. В голову совсем не шла работа, а она, в свою очередь, шла на него потоком, здесь оперативность – это все! Сводки с биржи, индексы, котировки… Он все чаще задумывается, что не его это дело. Вот тебе и Кембридж псу под хвост! Не оправдал он надежд родителей, устроивших его в отдел крупного и влиятельного банка. Чувствует себя шестеренкой огромного механизма, который крутит и перемалывает в своем корпусе заводы‑пароходы и прочие мировые корпорации с их акциями, коррекцией, и контракциями, на выходе выдавая все те же виртуальные деньги с множеством нулей на концах цифр, чтобы завтра все повторилось вновь. Все дело лишь в нулях, в их прибавлении или убавлении.

Антон как‑то осторожно спросил своего ближнего соседа на рабочем месте Степана – такую же шестеренку в огромном зале банка, где во всю стену гигантское табло с бегущей строкой от ведущих мировых бирж:

– Скажи, тебе нравится здесь работать?

Степан сделал круглые глаза:

– А, что ты мне можешь предложить другое? Я честно прошел конкурс, чтобы сюда попасть. Поверь, это было непросто.

– А как ты свободное время проводишь? – поинтересовался Антон.

– В уикенд хожу в клуб, танцую, знакомлюсь с девушками. Но, признаюсь, больше люблю с книжкой в выходной на диване поваляться или в «таньчики» поиграть.

– А ты? – спросил Степан – ты чем занимаешься?

– Хочу на Дон съездить, где рос у бабушки с дедушкой. Сесть на высокий берег и смотреть вдаль. Там такой простор!

– Да, ты, приятель – романтик! Я человек городской, мне толчея нужна. Я отравлен Москвой. Где бы ни отдыхал, домой тянет. По секрету: работа у нас с тобой и вправду не то, о чем мне после мехмата мечталось, но иначе не подняться вверх по иерархической лестнице, если не жениться на дочке банкира. Кстати у нашего она очень даже ничего! Приходила на корпоратив, бросила свой высокомерный взгляд на нас и быстро исчезла.

Антон слушал Степана и думал:

– Вот, уж точно – не мое. Дочка отца‑банкира. У Янки отца, вообще, не было и то…

Тут до Антона дошла мысль:

– Может поэтому она и к папаше прицепилась, что нашла в нем опору, как в отце, которого у нее нет. Возможно, если б не ее страсть к нему. Не забыть Янкино выражение лица, когда она скакала на нем! С ним подобного не было. С ним она была снисходительна и лишь позволяла любить себя. Была с сыном, а думала об отце!

Антона накрыла неприятная волна воспоминаний с запоздалой оценкой их с Яной отношений. Стало брезгливо‑мерзко на душе. И он, дурень хотел покинуть этот мир ради этой сучки! Нет, все же не ради нее, вернее не только. Всему виной предательство отца. Пусть Янка и упросила его в последний раз, это не оправдывает его перед сыном.

Антон вспомнил о Гере, девушке, которая выдернула его с того света и благодаря которой он остался жив.

– Надо пригласить ее куда‑нибудь: в ночной клуб, театр, кафе… Позвоню ей в четверг после работы, вместе что‑нибудь придумаем.