Школа ментального чтения

Все двойники одновременно и синхронно зашептали не то молитву, не то заклинание. Было странно слышать это многоголосое звучание, составляющее, в сущности, один голос, обращенный к его хозяину, который в этот момент плотно сжал тонкие губы и застыл в неподвижности. Язык, которым пользовались двойники, не был похож ни на один из современных человеческих языков, во всяком случае из тех, которые когда‑либо слышал Олион во время своих многочисленных астральных путешествий. Тем не менее, непосредственно проникая в смысл, скрытый за ритмичными звуками, он стал постигать незнакомый доселе язык.

«Герцог Рок, хозяин нашей жизни и смерти, великий властелин наших душ, я внимаю каждой своей частицей твоему малейшему знаку и предвкушаю великую радость от предстоящего исполнения повелений моего создателя». Эта фраза повторялась многократно каждым из двойников, вливаясь в вихрь коллективного шепота, ассоциировавшегося у Олиона с шелестом листвы неведомой растительности, колышимой дуновениями ветров, веющих из скрытых от разума галактических бездн.

Неожиданно нашептывания прекратились. Наступила мертвая тишина. Мерцающие огоньки черных свечей загорелись ослепительным пламенем.

Герцог Рок вошел в проход. За ним вереницей последовали двойники.

Вся эта процессия растянулась вдоль тоннеля, вырубленного в глубине скалы. Когда последний из двойников вошел в тоннель, зеркало закрыло вход. В этот же момент герцог Рок вступил в вырубленную внутри черного гранита огромную полусферу, поверхность которой была тщательно отполирована и отражала мерцающий свет факелов, закрепленных в лапах чучел доисторических животных, когда‑то населявших Землю, а может быть, – иные планеты.

В середине пещеры тускло сверкали ужасающие душу блики черной воды. Пещерный водоем представлял собой идеально правильный круг, диаметром около двадцати метров.

Процессия окружила его, стоя несколько поодаль от края воды; лишь герцог Рок стоял у самого края, скрестив руки на груди. Его губы прошептали заклинание и он, словно невесомый, пошел по воде, а дойдя до середины, стал медленно опускаться в черную воду.

Когда герцог скрылся из вида, двойники стали входить в черную воду, но, в отличие от своего хозяина, почти мгновенно опускались вниз.

Сознание Олиона последовало за ними. Некоторое время оно созерцало абсолютную тьму, а его жизненная сущность погружалась в тишину, которая, казалось, безвозвратно поглощает всякое проявленное существование.

Вдруг внутреннему взору Олиона открылась необычайно огромная зала, способная поразить воображение человека, не искушенного в астральных путешествиях, ослепительной роскошью. Ее размеры соответствовали масштабам большого храма. Резные колонны изящно взмывали ввысь. Над ними бликом драгоценных камней светились замысловатые витражи. Потолок представлял собой сложное нагромождение полусфер, испещренных зодиакальными знаками и магическими символами. С него на длинных цепях свисали хрустальные люстры. Пол покрывали плиты голубого камня с прожилками.

Олион насчитал тридцать шесть небольших фонтанов, из которых струилась ароматичная влага. Вокруг каждого из них расположилось по двенадцать лож, устланных мехами.

Стены были увешаны портретами мужчин и женщин.

Среди мужчин Олион узнал многих знаменитостей человеческой истории – от правителей и полководцев, до тех, кто прославился в литературе, искусстве или науке. Были здесь запечатлены и исключительно богатые люди. Судя по одеяниям изображенных, эта коллекция портретов собиралась не одну тысячу лет.

Все женщины на портретах отличались поразительной красотой. Как правило, они были облачены в роскошные наряды и украшены драгоценностями. Встречались и обнаженные натуры.

Олион, владеющий способностью мгновенного счета, определил число портретов – 364 мужских и 364 женских.

В центре залы возвышалась ступенчатая пирамида. На ее вершине был водружен трон, на котором восседал герцог Рок. Его двойники толпой окружили пирамиду со всех сторон.

– Кто может порадовать меня пополнением нашей коллекции? – обратился герцог к толпе своих двойников.

– Я, ваша милость, – произнес один из них, поднявшись на несколько ступенек по пирамиде и застыв в почтительном поклоне.

– Но я не вижу при тебе портрета.

– Зато я нашел ту, с которой его можно нарисовать.

– Почему же ты не написал портрет и не вселил в него ее живой образ?.. Или, может быть, ты влюбился в нее столь сильно, что не посмел переселить ее живую сущность из подверженного увяданию тела в вечно живой портрет?

– Я безраздельно предан моему создателю и не способен проявить слабость по отношению к женщине, сколь бы красивой она ни была. К сожалению, я не сумел проникнуть в ее сущность.

– Надо будет на досуге взглянуть на нее.

– Дарованной мне моим владыкой силой я отпечатал ее образ на магических пластинах. Один из них – с фотографии, другой – с натуры. Изображение великолепное, несмотря на то что мне удалось лишь украдкой взглянуть на оригинал.

– Покажи изображение. – С этими словами герцог вытянул свою руку на несколько метров и схватил протянутые ему пластины. Он всматривался в них довольно долго, потом спрятал во внутренний карман своего облачения.

– Я сам нарисую ее портрет, – проговорил он полушепотом. – Ты же, возвращайся на поверхность Земли и готовь мое появление там. Отправляйся немедленно. Ты не будешь участвовать в сегодняшнем празднестве.

После этих слов двойник, стоящий на ступенях пирамиды, буквально растаял в воздухе.

– Дети мои, – обратился герцог к своим двойникам, – прежде чем приступить к увеселению, мы должны освободить место для нового портрета. Тем более, что одна из женщин сегодня оказывается лишней. Я давно подумывал удалить ее из нашей обители за потаенные намерения предать нас. Наконец она сделала свой выбор, посмев обратиться с молитвой к другому творцу. Преступление не может остаться безнаказанным.

Как только были произнесены эти слова, ступенчатая пирамида с троном исчезли. Однако герцог продолжал восседать в той же позе, неподвижно зависнув как ни в чем не бывало над полом. На месте пирамиды, словно проявляемая фотография, стал возникать прозрачный куб, по размеру достаточный, чтобы свободно вместить человека.

Когда куб достиг состояния материальной осязаемости, герцог устремил взгляд на один из женских портретов.

На нем была изображена молодая женщина с большими голубыми глазами, светлыми волосами, ниспадавшими до плеч, в простом коротком газовом платье, одетом прямо на тело. На груди висело бриллиантовое колье.

Под взглядом герцога картина превращалась в зеркальное изображение женщины.

– Подойди к кубу, – приказал он.

Повинуясь властвующей воле, из рамы вышла женщина и, понурив голову, подошла к месту своего нового заточения.

Бриллиантовое ожерелье расстегнулось и, проникнув сквозь грань куба, рассыпалось на отдельные камни, которые тут же превратились в извивающихся змей.

– Войди туда, – раздался, не знающий сострадания, голос.