Шурочка, или Повесть первой любви

А с супом у Шурочки получилась та ещё история. С продуктами «Гастрономе» было туго, из мясного, – только куры, если в очереди постоять, и сырые котлеты, если повезёт застать, пока не расхватали. Пельмени ещё продавали: неопознаваемый розоватый фарш был завёрнут в жидкое тесто, которое намертво слипалось в месиво при малейшей разморозке. Пельмени обычно готовили двумя способами. Если их успевали донести из магазина до кастрюли раньше, чем они подтаивали, то классическим способом: варили. Если же пельмени успевали подтаять и слипнуться, то делали «пельменные лепёшки» – от массы отрывали комки, обваливали в муке и сплющивали в лепёшечки. Лепёшечки поджаривали в масле на сковородке. Мясо из лепёшечек торчало, как придётся, тесто становилось хрустящим. Получалось вполне съедобно, пока горячие. А остывать они и не успевали.

Пельмени девчонки готовили в очередь с котлетами, если успевали те котлеты купить, пока не расхватали. Поэтому Шурочка посчитала большим везением, когда ей в её дежурство по кухне удалось купить в гастрономе куриный суповой набор: две лапы и петушиная голова с клювом. Брать курицу целиком было дороговато: если сразу приготовить, – уйдёт недельный продуктовый бюджет, если по частям, – нет холодильника, чтобы хранить. А тут – шикарное разнообразие, после пельменей и котлет!

Как такое варить, Шурочка представляла смутно, но помнила, что как‑то мама варила супчик из таких лап и гребешков. И, вроде бы, клала голову целиком… И Шурочка решительно общипала остатки перьев с шеи и головы, как следует промыла лапы, задумалась, разглядывая жёсткие когти. Вроде бы, в мамином бульоне лапы были с когтями… Или нет? На всякий случай она тщательно промыла каждый коготок и загрузила набор в кастрюлю, решив на этот раз готовить на общежитской кухне. Вскипятила, сняла серую пену. Бульон был подозрительно мутноват, но Шурочка смело решила, что в супе будет незаметно. Кинула туда луковицу, морковку, накрошила три картофелины, всыпала горсть вермишели, лавровый лист, посолила… Честно попробовала – вкус был не хуже, чем в столовой. И понесла кастрюлю в комнату, кормить девчонок.

– Что это? – спросила Эльвира, когда из половника на неё уставилась мутным глазом петушиная голова с плотно сомкнутым клювом и бледным гребешком.

– Лапша, – гордо сказала Шурочка, – на курином бульоне!

Эльвира выложила голову на тарелку и достала варёную лапу. Лапа хищно целилась ей в лицо всеми четырьмя когтями.

– А это?

– Это ножка. Куриная, – вздохнув, объяснила Шурочка, уже чувствуя: её стряпня не удалась.

– Это лапа, а не ножка, – поставила диагноз Эльвира. – С неё нужно было снять чешую, а когти – обрезать.

Она подцепила плёнку на лапе, та слезла одним куском. Подцепила коготь, тот сполз чехольчиком, обнажив чистое светлое основание. Потом поболтала ложкой в тарелке, погоняв в сероватой жиже кусочки картофеля и вермишель.

– Шур, ты как хочешь, но я это есть не стану. Я лучше чай попью с булочкой.

– Не умеешь готовить, так и не берись. Только деньги переводишь – высказалась толстушка Зинина, попробовав Шурочкиного варева. И тоже собиралась в столовую за булочкой.

– Да, а как я научусь тогда готовить, если не буду пробовать! – не согласилась Шурочка.

– Ну, вот и пробуй, хоть всю кастрюлю. А мы в столовку пойдём, – подскочила и Леночка. И девчонки втроём умчались в столовую на первый этаж, оставив Шурочку наедине с варёной головой на тарелке. Шурочке показалось, что петух смотрит на неё с укоризной.

– Что, и тебе не понравилось, как я тебя сварила? – вздохнула Шурочка, выловила вторую лапу и пристроила её к петушиной голове. Теперь композиция на тарелке, две перекрещённые лапы, и сверху – голова с клювом, напоминала предупреждение «Не влезай, убьёт!». В её случае – «Не хлебай, умрёшь». Шурочка храбро зачерпнула полную ложку своей лапши и проглотила её, вдумчиво анализируя. Суп горчил и пах какой‑то требухой. Да, призналась себе Шурочка, куриный бульон это варево не напоминало абсолютно.

В незапертую дверь постучались, в комнату просунулась голова Яши с третьего курса:

– Можно к вам в гости? О, я как раз к ужину!

– Заходи, Яша, куриную лапшу будешь? – обрадовалась Шурочка. Может быть, после её стряпни он хотя бы перестанет у кухни караулить?

– Спрашиваешь! Конечно, буду! Мы тут с Павликом, ничего? И ещё Петька со мной!

– Слушай, Яш, а давай, я вам кастрюлю с собой отдам! Вы у себя в комнате поедите, а мне потом кастрюлю вернёте!

– А с чего это ты такая добрая? – засомневался Яша и попытался заглянуть за спину Шурочке – что там у неё на столе. Шурочка сделала честные глаза:

– Понимаешь, я наварила лапши, а девчонки сели на диету, отказываются есть мучное. А сама я всю кастрюлю не съем, не выкидывать же, жалко!

– Зачем выкидывать, не надо выкидывать. Давай сюда свою лапшу.

Шурочка бочком, чтобы Яша не разглядел лапы и голову, придвинулась к столу и развернулась за кастрюлей:

– Вот, возьми!

Но Яша, по‑хозяйски заглядывая ей через плечо, разглядел‑таки злосчастные куриные останки.

– А это у тебя что?

– Мясо… Куриное… – загрустила Шурочка. Всё‑таки придётся суп выливать…

– А мясо себе, что ли, оставляешь?

– Хочешь? – изумилась Шурочка. – Возьми.

– Хочу, конечно! Мы его сейчас под сто граммов…

Яша плюхнул куриные лапы и голову в кастрюлю и потащил её к выходу.

– Мужики, живём! Все бы бабы сели на диету! – ликовал он в коридоре.

– Чего это он разорался? – поинтересовалась Леночка, которая уже вернулась из столовой. В руках она несла пакет с булочками.

– А я ему лапшу отдала, – сообщила Шурочка. – И ему она понравилась!

– Смотри, как бы он не принёс эту кастрюлю тебе на голову надеть, – съехидничала Ира Зинина, входя вслед за Леночкой. – Как выловит лапу с маникюром, так и прибежит говорить тебе отдельное спасибо.

– Не прибежит. Лапы он у меня выпросил вдобавок к лапше, – победно заверила Шурочка. – Говорит, под сто граммов хорошо пойдут.

– Да, Панова, такое только спьяну и можно сожрать, – оставила за собой последнее слово Ира, разрезая пополам булочку и обильно смазывая её яблочным повидлом.

Парни всё съели и вернули чистую кастрюлю. Шурочка с тех пор больше голов не покупала. Готовить стала чуть лучше. Но не так, конечно, как в совхозной столовой.

– Я помогать по кухне буду, почистить там, настрогать, котлы помыть, – оптимистично пообещала Шурочка. – В общем, я сюда пойду работать!

– Да иди, кто мешает, – пожала плечами Зиненко. – Главное, в готовку не лезь.