Синий тарантул

Солнце еще не поднялось, а в небольшом речном заливе, огороженном скалами, появилась лодка. В ней сидели два рыболова в широкополых зеленых шляпах. Один из них, насадив приманку, забросил в воду удочку. Другой надел на обнаженное тело широкий пояс с прорезиненной кобурой, затем, осмотревшись, натянул на голову серо‑коричневую, похожую на противогаз маску с круглыми очками. Гофрированная трубка шла от нее к кислородному аппарату на груди. Еще раз взглянув на скалы, Смирнов взял с кормы камень‑балласт и дал своему спутнику сигнал. Язин стал табанить кормой вперед, пока не подошел вплотную к третьей скале слева. Здесь Смирнов, не подымая всплесков, спустился в воду. Язин выбрался на середину заводи и, заметив время, весь ушел в уженье.

Холодная вода неприятно обожгла ноги и грудь Смирнова, но вместе и освежила голову, отогнав сонливость. Смирнов опускался, держа камень в одной руке и двигая другой, как рулем погружения.

Над ним серо‑зеленым потолком брезжил тусклый свет. По возрастающему давлению воды на грудь Смирнов понял, что он на большой глубине. Работая ногами и свободной рукой, он подплыл вплотную к скале, поросшей осклизлыми водорослями, и здесь взглянул на счетчик, вмонтированный во внутреннюю сторону маски, воздуха осталось на 36 минут. Но вот в прозрачном свете показался подводный лаз.

Сильным гребком контрразведчик вплыл в темнеющее отверстие и выпустил камень. Вода подбросила Смирнова, ударив о рваный потолок. Изогнувшись, чтобы руками и ногами касаться дна, работник БОРа стал медленно пробираться вперед.

Через несколько метров каменный ход сузился настолько, что Смирнов едва протискивался. Но он все полз и полз по ледяному горлу, рискуя застрять в нем навечно. Мышцы сводило, стучали зубы. Лишь мерцание счетчика напоминало, что в природе существует свет.

Кислорода оставалось на 19 минут.

Но вот ход начал расширяться. Давление воды на грудь уменьшилось. Смирнов уже шел, выпрямившись во весь рост. Он старался двигаться бесшумно, зная, что впереди его может поджидать еще более страшная опасность. Если тут скрываются люди, они, конечно, не выпустят живым человека, раскрывшего тайну их пристанища. Потом он попробовал всплыть – и выглянул из воды. Сделав несколько гребков, он ударился о камень и, уцепившись за него, выбрался на сухое место. Теплый воздух приятно охватил тело. Сняв с лица маску, в которой остался 12‑минутный запас воздуха, Смирнов долго и тяжело дышал.

Сейчас он понял, что все время двигался вверх по каменной трубе, и, поднявшись выше уровня реки, попал в пещеру, сообщающуюся с заливом. Вокруг стояли кромешная тьма и полное безмолвие.

Открыв кобуру, так чтобы при первой же опасности выхватить пистолет, и включив сильный фонарь, Смирнов начал методический осмотр пола, стен и потолка пещеры. Небольшой выступ в стене привлек его внимание. С трудом взобравшись на него, Смирнов почувствовал воздушную тягу. А еще через мгновение он легонько свистнул: воздух, шедший через невидимую щель над головой, явственно отдавал запахом масла.

 

18. Шакалье гнездо

 

Подтянувшись на руках, Смирнов хотел было осмотреть щель, из которой шла воздушная тяга, но пальцы, окоченевшие от долгого пребывания в воде, не выдержали, и он медленно сполз вниз, оцарапав ладони об острые камни.

Снова и снова поднимался Смирнов на скользкий выступ, чтобы добраться до щели. Это удалось ему лишь на седьмой попытке. В новой норе, шириной до полуметра, явственно слышались запахи масла и сырой кожи. Смирнов выключил свет.

Времени оставалось все меньше. Язин может поднять тревогу и, Смирнов был в этом уверен, спугнуть обитателей пещеры. Контрразведчик пробирался ощупью. Тяжелая маска мокрыми ремнями терла шею и плечи. Кобура и фонарь цеплялись за камни, стесняя движения. Но вот подняв руку над головой, Смирнов уже не достал потолка.

В новой пещере было темно и душно, как в каменной цистерне. В затхлой пустоте возникали десятки еле слышных звуков. Смирнов замер, пытаясь выделить отдельные шорохи. Где‑то звонко упала капля, заставив его вздрогнуть и нащупать рукоятку пистолета. За ней вторая, третья. Вот что‑то зашуршало, и Смирнов весь сжался, ему послышались шаги.

Бежали секунды, но все было спокойно. Чтобы разведать, есть ли кто‑нибудь в пещере, работник БОРа пошел на смелый шаг. Он лег на землю, вытянул руку с фонарем, быстро зажег его и скользнул в сторону. На черной стене родился ослепительный желтый круг.

Пещера была пуста.

Смирнов схватил фонарь. Заметив узкий каменный коридор, он двинулся к нему и заглянул за крутой поворот. В конце его сквозь щели пробивались солнечные лучи. Это был выход, заложенный камнями.

В пещере явно кто‑то обитал. Толстые доски прикрывали камни, образуя род помоста. На нем стоял грубо сколоченный стул. Слева от стула на полу виднелся табачный пепел. Под стулом лежали две кислородные маски типа КМ‑9. Эта находка привлекла особое внимание Смирнова. На помосте стоял еще тяжелый ящик, сильно пахнувший минеральным маслом. «Тут, видно, взрывчатка или концентрированное топливо», – подумал Смирнов.

Освещая фонарем каждый дюйм потайного жилища, Смирнов рисовал себе облик хозяина пещеры: «Ножки стула довольно высоки, значит, неизвестный выше среднего роста. Доски подогнаны плотно, маски накрыты тканью – он аккуратен. Пепел от папирос лежит далеко, влево от стула – левша, длинные руки». И скоро примерная характеристика высокого длиннорукого левши была готова: чистоплотен, точен, склонен к размышлению, легко переносит одиночество, всегда настороже, курит, знает плотничье ремесло, физически силен.

Смирнов взглянул на часы. Прошло 75 минут. Через 15 минут Язин пустит ракету и вызовет людей с торпедного катера. Пора! Смирнов бросился по коридору. Солнечные иглы, пробивавшиеся сквозь щели, слепили и резали глаза. Быстро разобрав камни, Смирнов вышел из пещеры на невыносимо яркий свет.

Он очутился среди редких краснокорых сосен, у подножия высокой скалы. От упоительно свежего воздуха стучало в ушах. Смирнов почти побежал, оглядываясь по сторонам, прыгая через валуны.

«Скорей, скорей!» – говорил он себе.

Вдали показалась бухта и безмятежная лодка Язина. Смирнов хотел было помахать ему, как вдруг где‑то недалеко возник отвратительный вой, будто в адской пытке из потерявшего рассудок человека тянули каждый нерв, каждую жилу. Скребущие душу вопли бежали волнами, чередуясь с неистовым захлебывающимся хохотом и плачем.

Замерев, с похолодевшим сердцем, Смирнов стоял неподвижно, а визгливо‑омерзительные каденции все набегали на него сверху, слева, справа.

И так же внезапно воцарилась полная тишина.

 

19. Главный инженер