Сквозь тернии

Оставшись одна, Кейт поёжилась. Редкие капли, всё же, успели её намочить. Руки и ноги замёрзли, и она бы не отказалась от чашечки горячего чая. Внезапно Кейт пронзила мысль о миссис Слай: уже скоро Кейт должна была идти к клиенту, любителю девственниц, чтобы хозяйка борделя списала с неё и её тётки долг. Она должна непременно уйти от сюда! Сэр Шелтер не видел её лица. Поэтому при случайной встрече не сможет её узнать.

Кейт встала. Сэр Шелтер тут же оказался рядом и снова взял её за руку

– Наша комната готова, – нежно сказал он, с любовью глядя на Кейт. – У тебя совсем замёрзли руки. Я распорядился развести камин и принести нам горячего бульона. Тебе просто необходимо подкрепиться.

Всё так же, держа её за руку, он провёл её к комнате на втором этаже. Кейт нахмурилась: со второго этажа бежать сложнее, чем с первого. За ними заторопилась служанка со свечой. Распахнув дверь, она поставила подсвечник на ближайший столик, бегло оглядела Кейт и томно взглянула на сэра Шелтера.

– Камин уже разожжён – мы получили ваши распоряжения и ждали вас. Бульон сейчас будет, – с придыханием сказала она, глядя на сэра Шелтера, игнорируя Кейт. – Что‑нибудь ещё, сэр?

– Нет. Мы справимся сами, – с улыбкой сказал сэр Шелтер, глядя на Кейт.

Служанка скорчила рожицу и вышла.

Едва за ней закрылась дверь, а сэр Шелтер направился со свечой вглубь комнаты, Кейт решила, наконец, обратить внимание новобрачного на его прискорбную ошибку. Бог знает, как он отреагирует на её сообщение – венчание же уже состоялось. Но Кейт хотела быть честной. И рассчитывала на благоразумие этого умного, по слухам, человека. Вдвоём они бы смогли найти выход из столь неоднозначной ситуации. Главное, чтобы он не заподозрил в ней авантюристку, которая обманом заставила его на ней жениться. Нет. Решать свои проблемы таким способом, хоть он и был весьма заманчив, Кейт не хотела.

– Милорд, – начала она. – Я должна вам, всё же, сказать…

– Что, дорогая? – спросил он, обернувшись.

Темнота за окном, полумрак в комнате, слабый свет одинокой свечи и неверные отблески горевшего камина осветили его фигуру и создали причудливый образ. Кейт смотрела на него и не могла оторвать глаз: как он был красив! Капельки дождя, застывшие на его кудрях, сверкали искрами, игра света делала магическим и таинственным его взгляд, фигура – идеально скроенная и стройная – казалась ещё более внушительной. Войдя, он сбросил плащ и остался в дорожном костюме, который подчеркивал достоинства его фигуры.

– Здесь темно, – сказал сэр Шелтер, отвлекая Кейт от грёз. – Чёрт, куда они подевали свечи? Темно, как в погребе, – Он походил по комнате, натыкаясь на мебель, незамеченную в сумраке, подсвеченном слабым светом. – А, ладно. Обойдёмся без свечей.

Он отставил свечу и подошёл, взяв её руки в свои.

– Ты совсем замёрзла, – проговорил он, целуя её пальцы. А Кейт так хотелось провести рукой по его волосам, вдохнуть их запах, зарыться в них и остаться там навсегда. – Что же ты хотела мне сказать? – Он поднял голову. – И, радость моего сердца, не зови меня милордом. Для тебя я был и есть Эдвард.

Он погладил её по волосам и медленно снял с неё шляпку, вытаскивая шпильки. Затем, не торопясь, он снял её плащ и приник к её губам. Кейт снова словно пронзило молнией. С тихим стоном она снова обмякла в его руках. А он крепче сжал её плечи и притянул к себе. Боже! Что за сладостное ощущение! Все слова замерли у Кейт на губах, не успев родиться. Вот он – мужчина её мечты! Именно его ждало её заледеневшее сердце, именно этих рук, этих губ она ждала. «Нельзя, нельзя поддаваться ему! – твердили Кейт остатки её разума. – Этот мужчина с моей помощью только что женился на какой‑то Джейн Витт. О, почему я не смогла сказать ему правду перед алтарём? Теперь у него есть все основания считать меня аферисткой. Нет, я должна ему всё сказать. Я просто обязана. Вот только ещё чуть‑чуть продлится это мгновение». Но чем больше она уверяла себя в необходимости признаться, тем меньше это хотелось ей делать. Ласковые руки сэра Шелтера пробегали по всему её телу, его губы обжигали её лицо, и ей хотелось, чтобы время остановилось.

А сэр Шелтер с удивлением обнаружил, что его всепоглощающая страсть к Джейн, сжигавшая его настолько, что он переставал трезво мыслить, страсть к этой интриганке и опытной соблазнительнице, несмотря на её невинность, все низменные инстинкты, которые вызывало только лёгкое прикосновение к ней – всё это куда‑то делось, уступив место нежности и покою. Её остроумие и начитанность, здравые суждения и прямота высказываний в отличие от чопорности или глупого лепетания поверхностных девиц, к которому он привык, заинтересовали его. Хотя его друзья и знакомые наперебой говорили, что эта женщина – опытная актриса с пустой душой и карманами. Её стремление – заполучить в свои сети глупца, настолько потерявшего от неё голову, что согласился бы жениться на безродной девушке, весь капитал которой – это смазливое личико. Негодование её отца и матери, которые запрещали ему приходить в их дом из‑за его репутации и неясного вопроса со смертью его бывшей жены, только подогревали его интерес к этой женщине – препятствия только разжигали его кровь, которая бурлила под умелым соблазнением опытной кокетки. А тонко проведённое обольщение воспламенило его настолько, что он, умный человек, дал обещание жениться на дочке какого‑то захудалого дворянчика. Снисходительность, с которой она давала себя изредка целовать, и жаркие пожатия маленьких ручек украдкой, обещавшие так много будили в его чреслах неистового зверя, что он едва сдерживался, чтобы не повалить её на ближайший диван или кусты и взять силой. Что его удерживало – один бог знает. Но сейчас… Эта хрупкая девочка была мила и нежна, и ему совершенно не хотелось удовлетворять свои потребности, силой или нет. Ему сейчас хотелось, чтобы это создание полюбило его. Чтобы она сама попросила его сделать её настоящей его женой. Попросила, а не завлекла. Он перестал понимать, что с ним происходит. Женщина, которая была сейчас перед ним, чьё лицо он держал в руках как драгоценную чашу, была мечтой его души, затронула самые тайные струны его сердца. Когда его рука, пройдясь по её груди, нашла пуговицу на её платье, он сдержался, боясь нарушить неземное очарование, гармонию душ, которая возникла между ними.

– Ты так прекрасна! – прошептал он, зарываясь в её волосы. – Ты просто чудо! Я люблю тебя! Боже, как же я тебя люблю!

Он всё целовал и целовал её лицо, ласкал её спину и волосы. Он хотел впитать в себя её всю, но в то же время страшился перейти к главному.

– Милорд… – прошептала Кейт, пытаясь очнуться от наваждения. – Эдвард… Сэр… Я должна сказать вам…

– Не надо, моя родная. Я всё понимаю. Я не стану спешить, если ты не хочешь. Ты завтра поедешь к своему отцу столь же невинной, какой сбежала от него. Я подожду.

Он шептал и целовал Кейт. А она разрывалась от желания ему всё рассказать и желанием, чтобы их объятия и поцелуи длились. Она с лёгким стоном начала отвечать ему, взяв в руки его лицо. Пальцы её покалывала лёгкая щетинка на его щеках. Она гладила его лицо, волосы, обнимала его широкую спину. Её тело было невесомым, время остановилось.

Когда он поцеловал её в шею, то почувствовал, как по её телу пробежала волна желания, а с губ сорвался не то стон, не то вскрик. Он подхватил её на руки и понёс к белеющей во мраке кровати.

– Моя любимая, – шептал он, опуская её на подушки. – Ты прекрасна, – произнёс он, опускаясь перед ней на колени и развязывая галстук. Все его мысли о том, что она вернётся к отцу невинной и они оба падут перед ним на колени, чтобы вымолить прощение за своё тайное венчание, куда‑то разом улетучились.

Кейт дрожащими руками начала расстёгивать пуговицы на своём платье…