Сладкое яблоко раздора

Стасов правильно все понял и отвел Трутову в сторонку.

– Да как‑то непонятно все. С одной стороны, возможно, бытовуха. Но с другой – есть признаки заказного убийства.

– Например?

– Убитый – председатель профкома на фосфорном комбинате.

– Интересно.

– Признаки заказного убийства. Признаки бытового убийства. И признаки «шерше ля фам», – усмехнулся Максим, доставая из кармана смартфон.

Он вывел на экран изображение кулона, подошел к Трутовой и показал ей.

– Вам знакома эта безделица? – спросил он.

– У меня такой нет, – не задумываясь, мотнула головой женщина.

– Дай‑ка! – Малахов взял у Павлова смартфон, глянул на кулон.

– Откуда это? – спросил он.

– Так на месте преступления нашел. Брать не стал, сами понимаете.

– Понимаю. Очень хорошо понимаю, – думая о чем‑то своем, довольно‑таки рассеянно проговорил Малахов.

– Возможно, на месте убийства присутствовала женщина.

– Шерше ля фам?

– Возможно, Трутов был с друзьями, возможно, не поделили женщину, возникла драка. Его убили, тело хотели вывезти, но подъехала жена, преступники скрылись на его же машине. Из гаража выехали.

– И женщина с ними?

– Не знаю. Как‑то странно все получается. Если друзья, если женщина, значит, они на своей машине должны были приехать и оставить ее во дворе. А если они приехали на машине Трутова, то, на ней же и уехав, не стали бы бросать ее рядом с домом. А они бросили. Машина стоит где‑то неподалеку. Я думаю, преступники пересели с одной машины на другую. Которая стояла там же, где‑то неподалеку.

– А если просто решили продолжить путь пешком?

– Не знаю, я бы куда‑нибудь подальше заехал.

– А машину они бросили?

– Да.

– А чего тогда стоим? Где кинолог? Где собака?

Кинолог находился в микроавтобусе, сыскная собака только ждала команды. И она ее получила. Ее подвели к машине Трутова, дали обнюхать салон, и она сразу же взяла след. Но очень скоро остановилась. След исчез. Преступники уехали на автомобиле.

– Все‑таки была машина, все‑таки была пересадка.

– Машину закрыть, взять под охрану, место оцепить, как только эксперты освободятся, направить их сюда, – распорядился Малахов, пальцем очертив круг, в пределах которого могла находиться уехавшая машина.

– Понял, – кивнул Максим.

– Что ты понял? Машину охранять будешь? Следы от колес?

– Со свидетелями работать смысла нет, – пожал плечами Максим.

Он выказывал готовность работать где скажут, а Малахов требовал от него инициативы. Как будто ничего не понимал.

– Почему?

– Если преступники заехали во двор на машине, кто их видел? Камеры не работают… Ну, если только они проникли во двор незаметно.

Павлов глянул на дорогу в месте, где предположительно стоял автомобиль преступников. Убийцы могли стартовать отсюда, место здесь темное, вдоль заборов вообще ничего не видно, хоть глаз выколи, собак не слышно. Они спокойно могли подобраться к дому Трутова, перебраться через забор.

– Гюльчатай, ты куда, Гюльчатай? – заговорил вдруг кинолог.

Сидевшая на задних лапах собака вдруг пришла в движение и по дорожке вдоль забора повела его к дому Трутова. Видимо, след взяла.

С каждым шагом Гюльчатай набирала ход, в открытые ворота она вбегала, кинолог едва поспевал за ней. Собака подбежала к гаражу и заскребла под закрытыми воротами, будто собираясь устроить подкоп.

– И что это значит? – спросил Стасов.

– Может, преступники через гараж в дом проникли? – косо глянув на Малахова, предположил Максим.

Он ведь не дурак и даже знал женщину, любительницу рубинов и таких же дорогих красных машин. А Малахов знал Еву Лазареву еще лучше. Еву, родную сестру братьев Лазаревых, один из которых владел фосфорным, а другой горно‑обогатительным комбинатом. И еще эта женщина любила интересных мужчин. И даже замешана была в одном убийстве, когда переспавший с ней мужчина убил свою ревнивую жену. В том деле, кстати, также фигурировали рубины, целое колье…

Уж не о Еве ли подумал Малахов, увидев кулон с рубином. Трутов был связан с комбинатом напрямую, Ева постольку‑поскольку, может, и пересеклись где‑то их пути‑дорожки, слившись в один путь, который и привел их в дом на улицу Волжская. Малахов мог думать о ком угодно, это его право, но зачем подчиненным‑то грубить? Максим всего лишь хотел показать, что готов выполнить любой его приказ, а он чуть ли не на смех его поднял. Как будто он какой‑то ни на что не годный тюфяк.

– Через гараж? – Малахов с интересом глянул на него.

– Ворота откатные, пока они закрывались за Трутовым, преступники могли проникнуть во двор. – Максим смотрел на пышный куст, который рос прямо у ворот.

Листва уже облетела, но освещение в районе куста не самое яркое, преступники вполне могли спрятаться за ним. А до гаража от этого места рукой подать. Одна короткая перебежка, и там.

– А как они попали в гараж? – спросил Малахов, измеряя расстояние от куста.

Он и сам искал ответ на свой вопрос.

– Предположим, Трутов был с женщиной…

– Предположим.

– А камера вдруг работает… Или соседи могут увидеть. – Максим глянул на дом, крыша которого виднелась за забором. – Он мог завезти женщину в гараж, не останавливаясь во дворе. И уже оттуда в дом. А прямой вход из гаража есть… Должен быть.

Максим задумался. А вдруг дверь у лестницы вела не в гараж, а, например, в подвал? Далеко не всегда встроенный гараж сообщается с домом напрямую.

– Может быть, – кивнул Малахов.

– А ворота в гараж опускаются медленно.

– Думаешь, преступник мог проникнуть в гараж «на плечах»?

– А вдруг?.. Вдруг он изначально планировал Трутова убить? Сразу. В гараже.