Согрейте меня нежно, босс!
Смотрю на него обескураженно. Решительно не понимаю, что происходит. Он меня клеит? Или решил поиграть в доброго Дедушку Мороза в канун Нового года?
– Не смотрите на меня так, а то я начинаю думать, что у меня на голове выросли рога, – не удержавшись, смеётся он.
Улыбнувшись, открываю шкафчик и достаю запакованные пластиковые тарелки и приборы. Там же нахожу одноразовые салфетки.
– Катя, а вы ведь одна дочь воспитываете? – Константин Борисович смотрит на меня поверх экрана. – Я заметил, вы по вечерам всегда одна уходите.
Отломив кусочек капкейка пластиковой вилкой, киваю.
– Уже три года, как в разводе.
Придвинув к себе второй капкейк, Свиридов тоже отламывает кусочек.
– И что, никакой личной жизни?
– Какая личная жизнь?! В сутках же не сорок восемь часов! – грустно усмехаюсь я. – А вы, Константин Борисович, наверное, только и успеваете свидания назначать?
– Последняя претендентка на роль моей подружки сбежала от меня в сентябре! – смеётся он. – С тех пор я тоже провожу выходные совсем один.
– Как интересно… Получается, у вас тоже нет личной жизни?
– Нет, – качает головой он. – Вот я и подумал, Катя, а что, если нам с вами узнать друг друга получше?
Поднимаю на него взгляд. Его слова звучат, как интимное предложение, и от этого реальность в одно мгновение изменяется.
В серых глазах моего босса мерцает интерес, и я ощущаю, как у меня начинает сосать под ложечкой. От его откровенного взгляда по телу разливается сладкая истома. Отодвинув от себя тарелку с капкейком, осторожно поправляю собранные в прическу волосы. Бывает же такое – работаешь с этим мужчиной на протяжении долгого времени и совершенно не обращаешь на него внимания, а тут за пару мгновений реальность изменяется и перестаёт нам подчиняться.
Воцаряется долгое молчание. Я борюсь со странным смятением, растущим внутри меня.
Он откидывается в кресле, сцепив пальцы рук, и по жесткой линии его губ пробегает легкая полуулыбка.
– Ладно, не стану вас смущать, пока вы тоже от меня не сбежали, – первым подаёт голос босс. – Давайте уже займемся работой.
– Давайте. – Нервно усмехнувшись, я поддерживаю его идею.
Он что‑то говорит, вносит замечания, делает правки, а у меня перед глазами все плывёт. Аромат его туалетной воды, уверенный взгляд серых глаз, модный джемпер, облегающий крепкие плечи и руки, – Мистер Элегантность одной фразой выбивает меня из колеи. Впервые я не могу сосредоточиться на рабочих моментах.
За отчетом мы сидим долго. Кокосовый раф и новогодние капкейки заканчиваются, дочка успевает отзвониться и сообщить, что ждет меня дома, а мечта о платье постепенно меркнет. Какое платье, если я выйду из офиса в половине восьмого?! До дома бы успеть и Сонечку ужином накормить.
Свиридов поднимается и подходит ко мне сзади.
– Вы сильно торопитесь, да, Катя?
– Очень! Дочка дома одна! – запаниковав, отвечаю я.
– Жаль. Мы с вами могли бы заехать в какой‑нибудь ресторанчик и поужинать вместе.
Я вдруг ощущаю, что он стоит совсем рядом, и от этого по коже разлетается едва ощутимый ворох волшебных мурашек.
– Может, как‑нибудь в другой раз? – осторожно спрашиваю и тянусь за своим пальто.
Торопливо накидываю его на плечи, будто опасаясь, что Свиридов отнимет его у меня.
– Может, – эхом повторяет он за мной и мягко проводит рукой по вороту моего пальто.
Я растерянно поднимаю на него глаза. Мы совсем одни, а еще эта темнота за окном, интерес в его глазах… я никак не могу избавиться от наваждения. В его прикосновении к моему пальто чувствуется что‑то интимное, и это что‑то заставляет меня почти не дышать.
Охваченная паникой, я впиваюсь пальцами в свою сумочку.
– До свидания, Константин Борисович!
– До встречи, Катя!
Сорвавшись с места, бегу к выходу.
Так быстро с работы я убегаю впервые. Меня сотрясает странная дрожь, и отнюдь не от страха. Несусь по темному холлу к выходу, опасаясь, как бы Свиридов меня не догнал.
Глава 2. Генеральный
Дверь моего кабинета со стуком закрывается, и Катерина исчезает в полумраке просторного холла. Обхватив плечи руками, подхожу к широкому старинному окну и гляжу на улицу.
Катя пулей вылетает из здания, которое занимает наша компания, и, стуча каблучками сапожек по тротуару, направляется к машине. На ее оранжевом дамском автомобиле срабатывает кнопка сигнализации. Нырнув за руль, Катя включает зажигание, и вскоре автомобиль трогается с места.
Я каждый вечер наблюдаю эту картину, и на душе у меня уже давно неспокойно. Ничего не могу с собой поделать: Катя крепко засела в моем сердце.
Впервые я увидел Катю на дне рождения ее бывшего мужа. Бракоразводный процесс был в разгаре, но Катя с дочкой присутствовали на празднике.
С Виталием Духовским мы знакомы давно, и ничего хорошего о нем не приходит в голову. Скользкий тип, отовсюду преследующий свою выгоду. Так было в старшей школе, когда мы учились в одном выпускном классе, так продолжается сейчас.
В нашей взрослой жизни он обращался ко мне всего лишь раз, и его просьба касалась рабочего места для бывшей жены.
«Костя, возьми мою Катьку к себе, а? У нас развод, а ей на что‑то жить надо. Только место для нее должно быть посредственное, и чтобы зарплата была не очень высокой. И никаких повышений! Пусть на одном месте сидит. Негоже, чтобы бывшие жены карьерой блистали. Сам знаешь, мама моя этого не потерпит. За услугу буду должен».
Просьба была гаденькая, недостойная мужика, но в этом суть семьи Духовских. Что Виталик, что его мать – одного поля ягоды.
Недолго думая, я взял Катю на работу, хорошие бухгалтеры у нас всегда на счету. Чувствовал себя жутко виноватым, что предлагаю ей место простого бухгалтера в нашей семейной компании, но она так искренне обрадовалась рабочему месту, что мне ничего не оставалось, как отправить ее в отдел кадров оформлять договор.
